Кэт Кроули - Лунное граффити

— Еще рано, — отмечает Лео.

— Подожду, если надо.

Но ждать не надо. Перепрыгнув забор, я на­правляюсь к дереву. Бет уже там. Еще не рассвело, но рассвет близко. Мир истончился до тишины. Я прислоняюсь к дереву, и оттуда во все стороны разлетаются птицы.

— Я их распугал.

— Ничего, вернутся.

— Мне надо рассказать тебе кое-что. Знаю, ты уже слышала от Лео, но мне надо сказать само­му. — Иначе было бы слишком просто, а я уже ус­тал от этого. — Я никогда не читал твою книжку про Вермеера. Я знаю о нем так много, потому что ходил на выставки и смотрел документальные фильмы, но я ничего о нем не читал. Школу я бросил, потому что стало очень трудно. Работы у меня нет. Денег тоже. Я Тень. И мне очень жаль, что мы с тобой так расстались.

Она прижимается ко мне и шепчет, что ей все известно, что она скучала по мне, что ей все рав­но, есть у меня деньги или нет. Она гладит мои руки, там, где остались следы от синей краски, сле­ды от моего неба.

Дэйзи, Джезз и я лежим в кустах рядом с ин­формационным центром.

— Сколько времени?

— Четыре часа, — отвечает Дэйзи, не открывая глаз. — С тех пор как ты меня последний раз спра­шивала, прошла минута.

— Мы ждем уже больше часа. Они не при­дут. — Джезз встает, потягиваясь.

В этот момент у нее за спиной останавливает­ся фургон, и я вижу, как из него выбираются те­ни и крадутся по лужайке к окну.

— Приехали.

Пока мы подбираемся, внутри у меня все дро­жит, хотя нарушение закона тут ни при чем. Про­сто я думаю про Эда. Джезз заглядывает в откры­тое окно и шепотом зовет:

— Лео, иди сюда.

Он не отвечает.

— Лео, — зовет она чуть громче.

И снова молчание.

— Они, наверное, отключают технику в ком­пьютерном классе. Не хотелось бы туда лезть, ес­ли уж совсем не припечет. Попробую опять по­звонить.

Она набирает номер, а я настороженно ози­раюсь.

— Лео, — шепчет вдруг она. — Ты ответил.

Джезз вытягивает руку с телефоном, так чтоб нам было слышно:

— Ну да, ответил. Прости, что я убежал. И про­сти, что не сказал правду.

— Об этом позже. Сматывайся из информаци­онного центра, пока полиция не приехала.

— Я не в информационном центре, — слышит­ся из трубки. — Я ем гамбургер в «Барриз».

— Но если ты в «Барриз», то кто же тогда в ин­формационном центре?

— Джезз, — слышится торопливый голос. — Сматывайся оттуда. Мы сейчас подъедем, только уходи, не теряя ни секунды.

— Привет, Люси, — из окна высовывается Маль­кольм. Его темные зрачки направлены на меня.

— Бежим! — взвизгиваю я.

Мы бежим кратчайшим путем, за женский туа­лет, мимо учительской. Быстрее всех бегу я, пото­му что по собственному опыту знаю, кто такой Малькольм, а заглянув ему в глаза, не поручусь, что он меня не убьет.

— Мы оторвались? — кричит Джезз на ходу, и я отвечаю, что не знаю: оглядываться некогда.

— Вперед, вперед, — обгоняя меня, не своим голосом кричит Дэйзи. — Они где-то рядом.

Она оглядывается на бегу — и с размаху вреза­ется в охранника.

— Ничего себе, — трясет она головой. — Кто бы мог подумать.

Охранник оглядывает нас, мы — его, и мое бу­дущее тает на глазах, и тут Джезз невиннейшим тоном заявляет:

— Какое счастье, что мы вас встретили. Мы хо­тели срезать, пошли через школу — и вдруг ви­дим, какие-то типы грабят информационный центр. Мы пригрозили, что вызовем полицию, а они погнались за нами.

На премию «Золотой глобус» Джезз не тянет, но охранник верит.

— Стойте здесь, — говорит он. — Могут по­требоваться ваши показания.

Как только он исчезает, мы пускаемся бежать дальше. Встреч с Малькольмом Птахом мне до конца жизни хватит. Через две улицы от школы мы решаемся перевести дух.

— Ну, зато они не пошли грабить. — Голос Джезз еще дрожит от бега. — Все могло быть го­раздо хуже.

— И приключений ты получила, — тяжело ды­шит Дэйзи, прислонившись к забору. — С лихвой.

— Неплохо бы еще капельку романтической истории.

Едва Джезз произносит эти слова, как в конце улицы появляется розовая точка и мчится сквозь ночь, как рассвет в ускоренной перемотке. Вот и они, думаю я. Вот и Эд.

Вот и Эд, и у меня наконец-то будет возмож­ность все исправить. Сказать ему, что он умный, и наверняка есть какая-то причина, почему он не уме­ет читать. Да если и нет причины — мне все рав­но. Я скажу ему, что лучшей ночи, чем сегодняш­няя, когда мы смеялись и разговаривали, закрыв ли­ца руками, в моей жизни не было. Я скажу ему, что хочу провести с ним сегодняшний день, и завтраш­ний, и послезавтрашний; и в один из них я обяза­тельно поведу его в мастерскую Ала и покажу все свои работы. Покажу свойства стекла, как оно ме­няется от нагрева. Покажу, как оно остывает, пре­вращаясь в чудо, сделанное твоими руками.