lana - Unknown

Я записываю это ниже.

— У тебя все еще осталось сообщение на голосовой почте, которое Тайлер оставил тебе?

— Да, я держал его на всякий случай, это был последний раз, когда я слышал его голос.

Грустный взгляд пересекает его лицо, когда он вытаскивает свой телефон из кармана. Я знаю, что он до сих пор сожалеет, что не поговорил со своим отцом в последний раз.

Он нажимает кнопку, чтобы прослушать сообщение:

— Я знаю, что ты злишься на меня, но это полный пи*дец. Сначала Ванесса, а теперь он забирает компанию. Я сказал отцу, что Томми — обманщик. Он такой, твою мать, мошенник.

Дальше слышится шум, слышно, как его телефон ударяется с глухим звуком об пол и он издает стон.

— Томми разозлился, когда я сказал ему, чтобы он перестал названивать Ванессе, — Трей сразу же переходит к тому моменту звонка. — Интересно, что происходило между ними?

— Почему Тайлер называет его мошенником? — указываю я на очевидный факт, что Тайлер не только полагал, что Томми — мошенник, но и сказал об этом Виктору. — Если Томми — мошенник, и Тайлер узнал об этом….

— Томми нужно было заткнуть его! — говорит он, завершая мое предложение.

— Точно! И он также говорит, что сказал об этом твоему отцу.

— Ты думаешь, это объясняет, почему погиб отец? — спрашивает он, будто это предположение с очень большой натяжкой. — Мог ли Томми действительно убить отца и Тайлера из-за такой глупости?

— Работа генерального директора, плюс, как ты сказал, он получает контроль над компанией с правом голоса. Этого не случилось бы, если бы Виктор был жив, — выпаливаю я, а мысли вливаются в мою голову. — Кроме того, ты сам сказал, что у него гигантское эго. Если бы он был разоблачен как мошенник, то это бы разрушило его профессиональную карьеру и лично.

Я усаживаюсь поудобнее в кресло и смотрю на него, убежденная, что я определенно на верном пути.

— Хорошая точка зрения. Со всем этим дерьмом, закрученным вокруг меня, я не подумал о том факте, что Томми получает так много контроля над компанией. Я думал, возможно, это был недосмотр со стороны отца, — говорит он, глядя в потолок. — Но почему контроль над компанией так важен для него? Не похоже, что он может предпринять что-то радикальное. Все должно быть одобрено членами Совета директоров и поставлено на голосование акционерам.

— Я, правда, не знаю, есть ли ответ на этот вопрос,… вот, твой мотив, — говорю я ему, самодовольно улыбаясь.

— Боже, ты умница… и красавица, — добавляет он машинально.

— Ты, очевидно, умный человек тоже, — я глажу его по колену и улыбаюсь ему в ответ. — Думаю, что ты и я – хорошая команда.

— Ты и я — отличная команда. Вот почему ты должна поехать в Калифорнию, и поговорить с Харрисом, — говорит он, опуская голову и глядя на меня.

— Как только все стабилизируется, я приму решение, — парирую я. — Нам нужно четко понять несколько вещей и решить их, прежде чем мне идти на такой решительный шаг.

Трей качает головой на меня, прежде чем закрыть глаза и откинуться на спинку сиденья. Я знаю, что он привык летать, полагаясь на свою интуицию, и что он никогда не испытывал недостаток финансирования, но я знаю, каково это не иметь ничего. После четырех лет обучения в колледже и трех лет в юридической школы — я по уши в долгах по студенческим кредитам. После этих выплат, смехотворно высокой квартплаты и моей страховки — остается совсем немного. Думая о своей жизни до этого, я вдруг вздрагиваю.

— Ты получил деньги из Монте-Карло? — спрашиваю я, пока мои мысли сводятся к тому, что все мои проблемы закончатся, если он поделится некоторой частью выигрыша со мной.

— Они должны быть на моем счету в среду, — говорит он. — Это одна из причин, почему я постоянно говорю тебе не волноваться. Независимо от того, что происходит, у нас это как подстраховка вместе с другими моими инвестициями.

— У нас? — спрашиваю я, и мои надежды вдруг стремительно растут.

— Да, у нас. Ты и я выиграли эти деньги вместе, так что половина твоя, — спокойно отвечает он, даже не открывая глаз.

Я наклоняюсь и целую его.

— Спасибо. Я поеду в Калифорнию в конце недели и улажу все с Харрисом.

— Хорошо, — он открывает глаза и улыбается, прежде чем снова закрыть их.

— Я слышала, ты говорил, что мы сядем в аэропорту Кеннеди вместо Ла-Гуардия, — спрашиваю я, озадаченная тем, что он всегда говорит, что там слишком много мороки.

— Да, но не мы. Я только хотел избавиться от Томми. Он последний человек, которого я хочу видеть, когда мы приземлимся. Я также сказал ему, что мы остановимся в пенхаусе отца, поэтому я собираюсь связаться со швейцаром и попросить его следить за всякими странными посетителями. Насколько я понимаю, я — следующий в его списке, — размышляет он устало.