Лорел Гамильтон - Мертвый лед

- Пока "цыпочка" означает на сленге проститутку, не смей никого из женщин-охранников называть так.

- Или что? Что ты сделаешь, если я буду всех вас звать цыпочками?

- Ты не услышал ничего из того, что я сказала, щеночек?

- Не называй меня так, - прорычал он мне в лицо, и это было достаточно близко, чтобы он почуял мой запах. Он замер, и гнев его поутих немного. - Слизь тигриная, больше чем одного вида, но ты... - он принюхался к моим волосам и лицу. - Ты пахнешь как волк, но ты не можешь им быть.

- Почему же не могу? - спросила я.

- Я здесь почти два месяца, и ни разу не видел тебя ни на одном собрании.

- У меня плотный график, не успеваю быть всюду.

В комнате уже какое-то время царила тишина, но Рикки этого не заметил. Дерьмовая у него наблюдательность.

Надеюсь, он хотя бы в драке хорош, потому что, если нет, он просто привлекательная груда мускулов, быть которой в лучшем случае пушечным мясом, в худшем - пострадает кто-то еще, потому что ему будет не до работы. Это Ричард принял его? Если так, то нужно попросить отныне Рафаэля помогать с набором рекрутов, потому что этот, несмотря на внешний вид, не был хорош.

Мика потянулся ко мне, чистое прикосновение энергии, и мой леопард поднял голову и принюхался.

- Теперь ты пахнешь леопардом, но это невозможно, - сказал Рикки.

- Что невозможно, щеночек?

- Прекрати меня так называть!

Его гнев был готов вот-вот вырваться наружу и поглотить его, а с ним и его волк.

- Заставь меня, щеночек, - сказала я.

- Что?

- Рикки... - окликнул кто-то, сжалившись над ним наконец.

- Заставь меня прекратить называть тебя щеночком. Докажи, что ты большой злой волк.

- Сука!

- Хоть горшком назови, щеночек, хоть горшком 31.

(Хоть горшком назови, только в печку не ставь, (посл.))

- Что ты нахрен несешь?

Я приблизилась к нему, влекомая жаром его гнева и мускусным запахом волка, но желала я именно гнева. Я была голодна и ощущала его ярость горьковато-сладким привкусом на языке, как очень темный шоколад: сладкий с оттенком горечи, которая и может вызвать зависимость.

- У нас здесь щеночек, щеночек, щеночек, - прошептала я с расстояния нескольких сантиметров. Я была слишком близко, чтобы он смог нависнуть надо мной, интимно близко. Он был так зол, что я могла греть свои руки над ним словно от огня, настолько он был в ярости, а я всего лишь уколола его эго. Я провоцировала его, потому что мне нужно было подпитаться, и сейчас есть варианты помимо секса.

Я уловила, как остальные, включая Пеппи, начали приближаться к нам, стремясь защитить меня от угрожающего здоровяка, и велела:

- Назад всем, это касается только меня и щеночка, правда, щеночек?

- ХВАТИТ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК! - проревел он, двигаясь слишком быстро даже для меня. Он схвати меня за плечи, вздернул, отчего мои ноги болтались в воздухе, и впечатал в шкафчик. Но я была готова к этому, поэтому головой не ударилась, что могло бы оглушить меня, и спине пришлось принять на себя весь удар. Я обхватила своими маленькими ладошками его руки, насколько смогла, но это не помешало ему снова обрушить меня на дверцу шкафчика, для этого нужно прикоснуться кожа к коже. И коснувшись его, я начала кормиться. Весь этот гнев, всю эту ярость, всю алую пелену,

с которой он мог размазать меня об шкафчики, я пила с его кожи.

Он выглядел растерянным, а затем его колени подогнулись, и он начал оседать. Я почувствовала под ногами пол, когда он тяжело осел на скамейку перед шкафчиками и уронил руки на колени, словно совсем обессилел. Его лицо было спокойным и недоуменным. Жар его волка утих, схлынул вместе с его гневом. О, он все еще был вервольфом, но не сможет перекинуться, пока не станет вновь собой, а до того он почти человек. Я работала тет-а-тет с некоторыми охранниками, которым доверяю, изучая возможности новой способности питаться гневом, коснувшись кого-то. Я могу пить его и на расстоянии, но это не так мощно, не так "сытно".

- Что... что ты... сделала со мной? - спросил он, не в силах сфокусировать взгляд ни на мне, ни на чем-либо другом.

Я же чувствовала себя намного лучше.

- Кормилась на твоем гневе.

- Что... ты такое?

- Неверный вопрос, Рикки, - сказала я.

- Что?

Рикки все еще пытался сфокусировать свой взгляд, руки безвольно повисли по бокам.

- Не что я. Кто я?

- Я не понимаю.

- Я Анита Блейк.

- О черт, - тихо выругался он, стараясь твердо посмотреть на меня, не скользя взглядом в сторону.

- Ты счастливчик, сейчас я лучше питаюсь гневом. Раньше при этом я лишала людей памяти, и это было очень похоже на одурманивание настоящим вампиром. Но ты же помнишь все, что произошло, щеночек?