Лорел Гамильтон - Мертвый лед

- Боюсь, что так.

И тогда он начал кричать, снова и снова, с надрывом, изо всех сил пытаясь высвободиться из земли своей могилы. Мэнни коснулся моей руки и дал мне знак, что хочет отойти и поговорить. Я сказала Никки и Домино, что зомби может еще немного вылезти из земли, но, если он попытается выбраться из могилы, они должны открыть огонь.

Мэнни отвел меня достаточно далеко, чтобы мы могли расслышать друг друга сквозь вопли зомби. Зебровски пошел с нами.

- Какого черта, Анита? В смысле, что это за тварь?

- Это зомби, - ответила я.

Он покачал головой.

- Я видел зомби, и они не похожи на это. Выглядят так же, но не думают, не чувствуют. Это одна из тех причин, почему они так опасны: они ничего не ощущают, когда ты рубишь их на куски, и части их тел просто продолжают ползти за тобой. А этот... Этот способен чувствовать.

- Я знаю, Зебровски, я знаю. Не думаешь же ты, что я не в курсе?

Он кивнул.

- Конечно, знаешь. Прости, напарник. Поэтому ты хотела эксгумировать его.

- Я не могу оставить его так.

- Нет, боже, нет.

- Анита, - позвал Мэнни, и я посмотрела на него. - Как мы собираемся снова предать его смерти?

Мне этот подбор фраз показался странным, но я лучше не сказала бы.

- Не знаю, Мэнни, на такой случай ритуала нет.

- Мы можем попробовать снова принести в жертву животное, окропить кровью круг и упокоить зомби солью и сталью.

- Ты говоришь о том, чтобы провести ритуал по-старинке, то есть зашить ему рот с солью?

- Сначала можем попробовать провести ритуал так, как принято сейчас, и, если это не сработает, обратимся к старой школе.

- Ты всерьез хочешь попытаться удержать его, пока мы зашиваем ему рот с солью, а он все это время кричит о помощи? Черт, ни за что.

- Я тоже против, - сказал Зебровски. - Нет, мы не станем делать этого.

- У вас есть другое предложение, сержант? Потому что мне не терпится его услышать, - сказал Мэнни.

Зебровски взглянул на него, затем на меня, потом снова на Мэнни.

- У меня нет предложений. Я просто согласен с Анитой в том, что мы не станем удерживать это... существо, чтобы зашить ему рот в надежде, что тогда он точно будет мертв, потому что вы даже не уверены, что это сработает. Вы же не уверены?

Мэнни вздохнул.

- Нет, сержант, не уверен.

- Что не так с этим зомби, Анита? Почему он жив?

- Он не жив.

- Ладно, почему он в сознании?

- Я же говорила, он ел человеческое мясо при жизни.

- И это объясняет, почему он не умер снова, когда ты вернула его в могилу этой ночью?

- Возможно. Это единственное объяснение, которое у меня есть, так что да, сойдемся на этом.

- Ты не знаешь, Анита, да?

- Будь вместо тебя твой босс, я бы это отрицала. Но нет, Зебровски, я не знаю.

- Вот дерьмо, - выругался он.

- Да уж.

- Тогда нам остается только поступить с ним так же, как и с любым другим вышедшим из-под контроля зомби, Анита, - сказал Мэнни.

- О чем ты, Мэнни?

- Стрелять ему в голову и надеяться, что вышибли ему мозги, и он ничего не осознает. А затем огневая группа обратит его в пепел.

- Должен быть другой способ, Мэнни.

- По закону, мы можем снова засыпать его землей и оставить так, как есть.

- Нет, - возразила я.

- Нет, - вторил мне Зебровски. - Мы не можем так поступить.

- Если мы не можем упокоить его с помощью вуду, тогда что нам остается, кроме как поступить с ним так же, как и с любым неподчиняющимся зомби?

- Мэнни, должен быть другой способ.

- Я был бы рад это услышать, Анита. Мне нравился Уоррингтон, он казался порядочным человеком, но то, что сейчас находится в гой могиле, не он. И никогда им не было.

- Тогда что это, Мэнни? Кого я подняла этой ночью из могилы, черт возьми?

- Я не знаю, но он гниет, как и любой другой зомби. Ты сама знаешь, что порой сознание покидает их в самую последнюю очередь. Это самый жестокий путь разложения, но такое случается, мы оба видели подобное и раньше. Эта ситуация ничем не отличается.

- Они изначально не обладают таким сознанием, Мэнни, и ты знаешь об этом. Не нужно стоять тут и доказывать мне, что этот случай ничем не отличается.

Он просто смотрел на меня.

- Черт возьми, Мэнни!

- Мне жаль, Анита, поистине жаль, но мы должны что-то предпринять до рассвета. Когда рассветет, он может вернуться в мир иной, но лишь до наступления темноты, а затем он снова окажется в ловушке собственной могилы, захлебываясь землей. Неужели ты не чувствуешь, как близок рассвет, Анита?

Я чувствовала, но сейчас наконец осознала это. Еще было темно, как ночью, но в воздухе ощущалась мягкость, дыхание рассвета. Каждый знакомый мне аниматор, кто проработал достаточно долго палачом вампиров и выжил, мог ощущать восход и закат солнца, даже под землей в темноте. Мы просто знали, словно солнце скользило не только по небу, но и по нашим телам.