Unknown - Miropolskiy I fb2

Издеваются они, что ли?! Салтаханов отпихнул альбом. Что же всё-таки здесь произошло? С какой стати Один... тьфу, ты... Одинцов поубивал столько народу? Чем ему не угодил Книжник? И как воскрес Арцишев, которого расстреляли на глазах Салтаханова? Откуда он вообще взялся?

Салтаханов потянул гарнитуру из уха, натёртого с непривычки, – и вдруг его осенило. Он вспомнил, как в Михайловском замке по команде Псурцева обменивался сообщениями с Базой...

...и сообразил теперь, что они значили. Генерал его подставил. Как мальчишку. Ведь это он, Салтаханов, распорядился исключить – убить, убрать, ликвидировать! – старика и следом Арцишева. Конечно, затворником был профессор! Псурцев разыграл его гибель, чтобы отделить от троицы, а потом держал учёного под замком и приставил к нему двух академиков . Тогда получается, это они расстреляли сперва Книжника со свидетельницей, а потом Арцишева, который перестал быть нужен генералу... То есть Псурцев узнал всё, что хотел, и провёл зачистку . Но приказы на убийство отдавал не он, а Салтаханов! Попробуй теперь докажи, что это не так: переговоры наверняка записаны, а исполнители мертвы – с ними расправился Одинцов, когда увидел, что происходит...

Салтаханов провёл перепачканной рукой по взмокшему лбу, оставляя чёрные полосы. До чего же крепко Псурцев посадил его на крючок! Не соскочишь... Придётся теперь, как пришитому, ходить за генералом, который продолжит через него руководить операцией. А если вдруг прижмут – Псурцев знать не знает, какие приказы отдавал Салтаханов. Придётся теперь преследовать вооружённого озверевшего Одинцова – с почти неизбежным финалом, о котором напоминал мёртвый академик у дверей. Генерал не станет ничего придумывать, чтобы избавиться от последнего свидетеля, посвящённого в детали охоты за Ковчегом. Он снова сделает это чужими руками: Салтаханова прикончит Одинцов – которого самому же Салтаханову предстоит сперва найти. А где его искать? Россия большая...

Одинцов был не слишком далеко. В нескольких сотнях метров от дома Книжника он остановил машину, которая отвезла троицу к площади Восстания. Там они пересели в троллейбус и проехали по Невскому проспекту до католической церкви святой Екатерины. Через длинный проходной двор Одинцов с оглядкой вывел компаньонов на площадь Искусств перед Русским музеем, и оттуда по Итальянской улице – на Садовую.

– Ты уверен? – спросила у него Ева, шагая по Садовой в сторону

Михайловского замка; до сих пор беглецы молчали. Одинцов кивнул.

– Что вы задумали? – нервно стуча зубами, подал голос Мунин. – Объясните в конце концов! Каждый солдат должен знать свой манёвр...

Слова Суворова в устах историка прозвучали комично.

– Скоро узнаешь, – пообещал Одинцов.

Он положился на старую мудрость: хочешь что-то спрятать – оставь на видном месте. Чем ближе место к Михайловскому замку, тем меньше вероятность, что там начнут искать.

Замок уже маячил впереди, когда Одинцов свернул направо в Инженерную улицу, велел спутникам обождать и скрылся за дверью углового дома.

Дальше по Инженерной на берегу Фонтанки сиял огнями цирк Чинизелли, а здесь располагалась цирковая гостиница. Её директрисе Одинцов несколько раз помог по-соседски, и сейчас просил об ответном одолжении: сдать номер на пару дней без оформления документов.

Вымотанная циркачами директриса лишних вопросов задавать не стала – надо, так надо. Предупредила только, что все приличные номера заняты, поселиться можно в хостеле: – И это не пять звёзд. – Без вопросов, – успокоил её Одинцов, – мы люди военные.

Номер оказался чистеньким и уютным, но без удобств: кухня, душ и туалеты в конце коридора.

– А как мы здесь?.. – Ева в замешательстве смотрела на две кровати, стоявшие почти вплотную.

– В тесноте, да в не в обиде, – сказал Одинцов. – Разберёмся.

Он обнаружил заготовленные для постояльцев чайные пакетики, взял с холодильника электрический чайник и сунул в руки Мунину:

– Сгоняй на кухню, водички принеси. Ева, можешь пока себе койку выбрать.

С деморализованным личным составом надо работать аккуратно, но жёстко. Не давать передышки, чтобы заняты были, и мобилизовать

Цирк Чинизелли.

скрытые резервы. Эти двое были его группой, его командой. И натерпелись они достаточно. Небось во сне кричать будут, вспоминая, как Одинцов разделал того академика у них на глазах...