Юрий Солоневич - Зона тени

-- Подождите, -- не понял Арсений. -- Его отец на войне погиб.

-- На какой войне? -- теперь не поняла продавщица.

-- Да он ещё вчера на завалинке сидел! -- сказала вторая женщина. -- Путаете вы что-то.

-- Вот прочитайте, -- и Арсений протянул продавщице письмо.

Та взяла в руки листок и принялась внимательно читать. Вторая женщина подошла и тоже заглянула в бумагу.

-- Ничего не могу сообразить, -- сказала в растерянности продавщица. -- Почерк его, Григорь Михалыча. Уж я -- то знаю: он у меня классным руководителем в школе был. Но он не воевал!

Она взяла тетрадь из-под прилавка, полистала её, просмотрела записи на одной странице и показала их Арсению.

-- Вот список всех участников войны. Они у меня по льготам идут. А Григорь Михалыч не воевал, -- и с уверенностью добавила: -- Нет, ошибка здесь какая-то. Почерк его, а он -- не воевал.

И женщины подозрительно уставились на Арсения.

-- Может и ошибка. Но выяснить надо. Где он проживает?

-- Да прямо по улице. Дом такой, с железными воротами. А на воротах белые гуси нарисованы, -- сказала продавщица.

Она до сих пор не могла придти в себя: всё пыталась связать концы с концами.

Арсений попрощался и вышел из магазина.

"Досадно будет, если зря отмотал такой путь", -- подумал он.

3.4.

Нужный дом Арсений нашёл без труда. Это был добротный, большой дом с красивой верандой и небольшим палисадником под окнами, обращёнными на улицу. На окрашенных в зелёный цвет воротах были нарисованы лебеди, плавающие в синей воде.

Арсений постучал в окошечко на веранде, но никто ему не ответил. Тогда он подошёл к большому окну и снова постучал.

-- Я -- дома, -- послышался из-за стёкол тихий голос.

Арсений понял это как разрешение и вошёл внутрь.

В большой комнате, расположенной за кухней, на высокой, металлической кровати с никелированными спинками лежал седой старик. Старик был одет в спортивный костюм: мастерку и брюки с двумя белыми полосками. Под мастеркой виднелась серая, в клетку, рубашка.

-- Я не сплю, -- сказал старик. -- Просто берегу силы.

И повернулся к Арсению.

-- Здравствуйте, -- поздоровался Арсений.

-- Здравствуйте, -- ответил старик и спросил: -- Вы к Ваське?

-- Арсений достал из кармана письмо и протянул старику со словами:

-- Я ищу родственников человека, написавшего это письмо.

Старик взял очки с круглого стола, расположенного рядом с кроватью. Стол, видимо, специально пододвинули так близко, чтобы старику не приходилось вставать. На цветастой скатерти стояла ещё кружка с каким-то напитком и лежало несколько упаковок таблеток.

Потом старик прочитал письмо, положил его рядом с собой и закрыл глаза. Так он лежал долго, очень долго. Лежал неподвижно, и только чуть вздымающаяся в такт дыханию грудь свидетельствовала о том, что он жив. Арсений немного испугался. Он не знал, что делать: звать ли на помощь или подождать ещё немного.

Наконец, старик открыл глаза и спросил, показав письмо:

-- Откуда у вас это?

-- Прошлой осенью я проезжал в Долине Смерти, -- сказал Арсений.

Старик чуть заметно кивнул головой: понимаю.

-- Это моё письмо, -- сказал он. -- Я думал тогда, что не выживу. Наверное, от отчаянья и написал.

Потом спохватился:

-- Да вы присаживайтесь. Как вас зовут?

-- Арсений. Я попрошу вас: говорите мне "ты".

Арсений присел на стул.

-- Откуда ты, Арсений?

-- Из-под Бреста.

-- Далеко, -- сказал старик. -- А к нам чего завернул: попутно?

-- Нет, -- ответил Арсений, -- специально приехал.

-- Из-за письма?

Арсений кивнул головой в знак согласия.

Старик опять закрыл глаза и долго лежал молча. А потом снова посмотрел на Арсения и спросил:

-- Почему?

Арсений пожал плечами. Потом подумал и сказал:

-- Я хотел бы, что бы и мне, если вдруг такое... -- и не нашёл нужных слов.

-- Понимаю, -- снова сказал старик.

Он прожил долгую жизнь и научился разбираться в людях.

-- Помоги мне сесть, -- сказал он, снял очки, положил их на стол и пояснил: -- Я вижу хорошо, только когда читаю -- очки надеваю.

И Арсений приподнял старика на постели, подложив ему под голову и спину подушки.

-- Это я что-то сегодня расклеился, -- снова пояснил старик. -- Может, к перемене погоды, -- и без всякого перехода продолжил: -- Двое нас там было, под этой высоткой: я и Петя Акульшин. Думали, что конец нам. Вот я письмо и написал. А Петя не стал. Сказал, что плохая примета. Упрямый был Петя. Чуть что не по нему -- губу закусит и молчит. А своего всё равно добьётся. Злость у него такая была. Вот он из-за этой злости, наверное, тогда и выжил. И меня спас. А остальные все-все погибли: вся рота.