пользователь - Unknown

В голосе Даниэлы слышался едва заметный акцент.

— Меня растили с одной единственной целью. Одним призванием. И когда вы поймете, кто я, будет слишком поздно.

Она записала это ещё перед взрывом, — осознала я. – Когда она ещё не знала, что её план провалится.

— Я – одна из многих. Вы работаете с нами. Машете нам, когда мы поливаем ваши газоны. Мы повсюду. Мы работаем в вашем правительстве, ваших правоохранительных органах, вашей армии. Мы всё видим. Знаем все ваши тайны, — несмотря на то, что нас разделял экран, проницательность её взгляда казалась жутковатой. – И мы выжидаем.

Камера отстранилась, и рука террористки опустилась на её живот – живот явно беременной женщины. Выражение её лица дрогнуло, и на какой-то миг я увидела скрывающиеся под ним эмоции.

— Я хотела бы, чтобы всё сложилось по-другому. Хотела бы, чтобы мой ребенок мог встретиться со своим отцом. Хотела бы, чтобы той части меня, которая любила его, не существовало. Чтобы он не любил меня. Чтобы… — она сглотнула. – Чтобы я не была так хороша в своей работе. Я правда хотела бы этого, Уолкер. Но я – та, кто я есть, а ты – сын президента.

Она убрала руку со своего живота.

— Меня зовут Даниэла Николае. Мы больше не станем ждать.

Внезапно запись прервалась. Экран потемнел.

— Она сняла это, — произнёс Уолкер. – Для меня. Чтобы я увидел это после взрыва.

— Уолкер, — голос Айви был спокоен, но напряжен не меньше, чем голос террористки. – Что ты имел в виду, когда сказал, что это увидят все?

Уолкер выглядел так, словно он не спал несколько дней и больше никогда не уснёт.

— Видео отправили не только мне.

Некоторые секреты не могла похоронить даже великая Айви Кендрик. Кто-то открыл шкатулку Пандоры.

Закрыть её было невозможно. К полудню видео попало в сеть. В десять минут первого его крутили по всем новостным каналам.

— Сын президента пригласил террористку не только в свой дом, но и в свою постель! Стоит задаться вопросом: о чём именно Уолкер Нолан мог рассказать этой женщине? Почему он оказался такой легкой мишенью? И как долго президент знал правду?

На этот раз женщина-эксперт, которая критиковала Ноланов после взрыва, не участвовала в дебатах. Она сидела за столом и говорила, глядя прямо в камеру.

— Мы знаем, что эта группировка специализируются на вербовке людей. Они вербуют американских граждан. Сына президента уже допрашивали? Разве мы можем быть уверенны, что они не добрались и до него?

Так всё и продолжалось. Уолкера выставляли либо сообщником, либо марионеткой. Он сам отказался от личной охраны. Он сделал из себя мишень. И, если президент не мог гарантировать безопасность собственной семьи, как он мог гарантировать безопасность этой страны?

Это был фатальный удар.

Меньше чем час спустя президент выступил с заявлением. Он сказал, что он опечален тем, что жертвой террористов стал его собственный сын, и благодарен Уолкеру за то, что он разгадал их хитрость вовремя, чтобы спасти сотни жизней.

— Позвольте мне прояснить, — закончил президент Нолан. – Соединенные Штаты не ведут переговоров с террористами. Мы их не боимся. Мы не позволим им разделить нас. Наша страна сильна. Мы горды и едины. И мы победим в войне против терроризма.

ГЛАВА 23

В понедельник утром Майя без особого энтузиазма сообщила Эмилии, что рейтинг её популярности среди девяти — и десятиклассниц был как никогда высок. Учитывая то, что обычно Майя Роджас была полна энтузиазма, я догадалась, что её мать — специалист по опросам общественного мнения – как и Айви, работала все выходные. И рейтинг популярности президента Нолана был как никогда низким.

Сидящая напротив Майи Ди перебросила свои светлые волосы через плечо.

— Дайте руки, — сказала она. Из-за её исландского акцента слова прозвучали резче. Мы не пошевелились, и она закатила свои светло-голубые глаза. – Я не кусаюсь, — произнесла она. – Чаще всего. Дайте руки.

Майя протянула ей свои руки, а Ди достала ручку и написала что-то на тыльной стороне её правой ладони.

Затем она посмотрела на меня.

— Руку.

— Я пасс, — сказала я.

— Ты не можешь отказаться, — парировала дочь посла. – Это ты начала всё это.

Я взглянула на руку Майи. Ди написала на её тыльной стороне три буквы. ЯСЭ.

«Я с Эмилией».

— Девятиклассницы пишут это на своих руках, — Ди одарила меня ледяным взглядом. – Теперь мы должны написать это на своих.

Эмилия была необычайно молчалива. Ещё неделю назад она приказала бы мне согласиться.