пользователь - Unknown

Адам – мой вечно контролирующий себя дядя – поднялся на ноги и вышел из комнаты. Кейс продолжил свою речь. Я чувствовала его глаза на нашем столике – на мне.

Во время аплодисментов по окончанию речи старика я вышла из комнаты вслед за Адамом. Дверь, через которую он ушел, вела в коридор. Я зашагала по нему, пытаясь найти Адама.

Кто-то сжал руку на моём локте.

— Ну и встреча, — в голосе Джона Томаса звучал надрыв, а его глаза сверкали. Я попыталась вырваться из его хватки, но он сильнее сжал мою руку.

— Большое спасибо, — сказал он, — за то милое представление перед моим отцом.

Его слова прозвучали невнятно. Я взглянула на дверь в бальный зал в надежде, что кто-нибудь её откроет. Но в коридоре были только мы с Джоном Томасом.

— Ты считаешь, что ты такая умная, — сказал Джон Томас. – Думаешь, что ты особенная, Тэсс Кендрик. Тэсс Кейс. Но это не так. Ты – ничто, — он склонился ко мне. Его губы замерли у моего лица. Я почувствовала запах алкоголя. – Ты просто маленькая, напуганная девочка.

Я впечатала свою ладонь в его нос. С силой. Джон Томас отшатнулся и поднёс руку к лицу. Затем он опустил её, увидел на ней кровь и ошарашенно уставился на меня.

— Ты… ты… меня ударила, — тупо произнёс он.

Я воспользовалась его удивлением и зашагала назад к бальному залу. Когда я попыталась открыть дверь, я осознала, что кто-то закрыл после того, как я вышла.

— Не могу поверить, что ты меня ударила. Ты маленькая психопатическая…

Не слушая его, я свернула в коридор, в котором находилось несколько дверей – включая уборную.

Я протянула руку к двери. Из-за угла появился Джон Томас.

— Я же сказал, что Эмилия была только первым залпом, — крикнул Джон Томас. – Подожди и увидишь, что я запланировал для твоего маленького парня.

Я не сразу осознала, о ком он говорил. Генри. Генри Маркетт не был моим парнем. Но эти слова заставили меня замереть на месте.

— Ты спишь с Маркеттом с тех пор, как ты сюда приехала, — усмехнулся Джон Томас. – Интересно, он когда-нибудь упоминал своего отца в ваших постельных разговорах.

Эти слова выбили из меня дыхание.

— Конгрессмен очень наблюдателен, — произнёс Джон Томас. – В этом плане, — пробормотал он, утирая свой окровавленный нос рукавом, — я – сын своего отца.

Я не хотела, чтобы он увидел, что эти слова угодили в цель, так что я открыла дверь, шагнула в уборную и заперла за собой дверь. Мои мысли завертелись круговоротом. Джон Томас знал что-то об отце Генри. Что-то, что могло навредить Генри на выборах. Что-то, что, по его мнению, могло сделать Генри больно.

Проведя в уборной пять минут, я открыла дверь. Джон Томас уже ушел, но в коридоре был кто-то другой. Пара. Рыжеволосая женщина в синем платье и туфлях в тон. Мужчина, примерно того же роста, что и она, но шире её где-то в два раза. Он прижимал женщину к себе, а его руки блуждали по её телу. Я не смогла различить их лица, но я заметила массивное серебряное кольцо на правой руке мужчины, которую он запустил в волосы женщины.

Раздался звук приближающихся шагов, и парочка оторвалась друг от друга. Я сделала шаг назад, позволяя двери уборной закрыться передо мной и надеясь, что они не заметят меня.

Через несколько секунд я услышала, как Адам позвал меня по имени. Когда я открыла дверь, парочка уже исчезла.

— Ты в порядке? – спросил у меня Адам.

Я шагнула к нему.

— А ты?

Только полчаса спустя, когда мы подошли к гардеробу, и я увидела серебряное кольцо на руке мужчины, стоявшего в очереди перед нами, я поняла, кого я видела в коридоре.

Конгрессмен Уилкокс.

А рядом с ним и Джоном Томасом стояла его жена. Её волосы не были рыжими, а платье не было синим.

ГЛАВА 22

В воскресенье утром на нашем пороге появился Уолкер Нолан. Он выглядел так, словно страдал от похмелья, и был готов потерять сознание.

Айви тут же набросилась на меня:

— Наверх, — приказала она. – Сейчас же.

— Всё в порядке, — хрипло произнёс Уолкер. – Она всё равно это увидит. Все увидят.

На миг повисла тишина.

— Увидят что? – спросила Айви.

Несколько секунд Уолкер молча смотрел на неё.

— Уолкер, — резко произнесла Айви.

Он сглотнул и попытался сфокусировать свой взгляд.

— Я могу зайти?

— Меня зовут Даниэла Николае.

Когда Уолкер говорил «это», он имел в виду видео, которое пришло на его электронную почту сегодня утром.

— Я живу по соседству. Вы проходите мимо меня в кофейне. Я – милая девушка. Вы улыбаетесь мне, когда проходите мимо меня, — тёмные глаза террористки контрастировали с её бледной кожей. – Я – врач. Я – ваша соседка. Ваша подруга. И всё, что вы обо мне знаете – ложь.