Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

«О нет, спасибо», – ответил Пиготт слегка взволнованно. Председатель: Я думаю, что вам лучше присесть. Вот стол, за которым вы можете писать, как обычно – как вы обычно пишете. Пиготт сел и слегка успокоился.

Расселл: Вы не могли бы написать слова «средства к существованию»?

Пиготт написал.

Расселл: Просто оставьте пробел. Вы не могли бы написать слово «вероятность»?

Пиготт написал.

Расселл: Вы не могли бы написать ваше имя? И теперь слово «прозелитизм»? И, наконец, – после этого я не буду больше вас дергать «Патрик Иган» и «П. Иган»?

Последние слова он произнес, сделав на них особое ударение, как будто они означали что-то крайне важное. Потом, когда Пиготт все написал, он беспечно добавил: «Я забыл одно слово. Ниже, пожалуйста, оставляя пробелы, напишите слово «нерешительность». И когда Пиготт уже был готов писать, он добавил, как будто это было главным: «С маленькой буквы». Пиготт написал, казалось бы, с облегчением.

Расселл: Будьте добры, передайте бумагу мне.

Пиготт взял промокательную бумагу и уже поднес ее к листу, как Расселл резко воскликнул: «Не надо промокать, пожалуйста». Мне показалось, что резкий голос Расселла напугал Пиготта. Пока он писал, он выглядел спокойным, а теперь он снова был взволнован и нервно отдал бумагу. Генеральный прокурор с интересом разглядел ее и сказал, с видом человека, который выиграл: «Милорды, я предлагаю сфотографировать это, если вы не имеете возражений».

Расселл (резко повернувшись к генеральному прокурору, сердито глядя на него и говоря с сильным ульстерским (североирландским) акцентом, который иногда у него проявлялся, когда он был раздражен):

«Не перебивайте мой перекрестный допрос этой просьбой».

Генеральный прокурор и не догадывался, что за те десять или пятнадцать минут, которые заняли эти вопросы, Расселл получил значительное преимущество. Пиготт в одном из своих писем Патрику Игану написал «нерешительность» – «нерИшительность». В одном из инкриминирующих писем слово «нерешительность» было написано именно так же как и на бумаге, которую Пиготт только что отдал Расселлу. Неправильное написание этого слова и навело ирландский парламент на след Пиготта. Пат Иган, увидев это слово, написанное через «и» в одном из инкриминирующих писем, написал Парнеллу: «Подделку сделал Пиготт. В письме, приписанном Вам, нерешительность написана через «и». Пиготт всегда пишет это слово именно так». Эти детали даже и не снились генеральному прокурору, когда он перебил перекрестный допрос Расселла своей просьбой «сфотографировать» листок бумаги. Так закончился первый бой.

Расселл продолжал вежливо, как и обычно, и Пиготт, к которому уже вернулась самоуверенность, опять выглядел человеком, готовым постоять за свои принципы.

Расселл, детально обсудив несколько предварительных вопросов (и проведя около получаса на ногах), вступил в борьбу со свидетелем.

Расселл: Статьи «Парнеллизм и преступления» были впервые опубликованы 7 марта 1887 года?

Пиготт (стойко): Я не знаю.

Расселл (дружелюбно): Ну, вы можете считать, что это было тогда.

Пиготт (беспечно): Наверное, так.

Расселл: И вы знали, что корреспонденция – инкриминирующие письма – будут напечатаны?

Пиготт (твердо): Нет, я совсем об этом не знал.

Расселл (резко и с ульстерскими нотами в голосе): Что?

Пиготт (нагло): Нет, конечно же, нет.

* * *

Расселл: Вы не знали, что против мистера Парнелла и ведущих членов Земельной лиги будут выдвинуты серьезные обвинения?

Пиготт (категорично): Я не знал об этом, пока они не были выдвинуты.

Расселл (опять с ульстерскими нотами): Что?

Пиготт (вызывающе): Я не знал об этом, пока не начались публикации.

Расселл (сделав паузу и глядя прямо на свидетеля): Вы в этом клянетесь?

Пиготт (агрессивно): Да.

Расселл (сделав жест руками и смотря на скамью): Очень хорошо, в этом нет никаких сомнений.

После этого возникла пауза, Расселл достал какие-то бумаги с полки перед собой – под пристальными взором Пиготта, генерального прокурора, судей и всех присутствующих в зале. Не было слышно ни вздоха, ни движения. По-моему, это была самая драматичная сцена из всего перекрестного допроса, который был полон драматичных сцен. Затем, передав Пиготту письмо, Расселл спокойно сказал:

«Это ваше письмо? Не теряйте времени на то, чтобы его целиком прочитать, просто скажите, это ваше письмо?»