Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

«Вот они, – сказал мистер Варинг, зажигая спичку, – возьми один, я возьму второй. Они довольно тяжелые, и нести их нужно осторожно, а то что-то может разбиться».

Когда они дошли до проезжей части, мистер Варинг сказал: «Постой тут, я пойду найду извозчика».

Пока Джеймс ждал, его разобрало любопытство, настолько сильное, что он с ним не справился и развязал один из тюков. Представьте его ужас, когда он обнаружил в нем отрубленную человеческую голову!

«У меня волосы встали дыбом! – сказал свидетель. – И упала шляпа» Но он не растерялся. Он завернул останки и встал, как статуя, дожидаясь возвращения мистера Варинга с кэбом.

«Залезай, Джеймс!» – сказал тот, после того как они забросили «образцы» на верх кэба. Но Джеймс не был расположен к поездке в кэбе и предпочел бежать сзади. И так он пробежал всю дорогу Уайт-Чапела, через Лондонский мост и по дороге Олд Кент, крича каждому полицейскому по пути, чтобы кэб остановили, но большинство из них не обратили на него внимания, а несколько просто засмеялись, как над сумасшедшим. Полиция не нарушает своего спокойствия по пустякам. 18

В конце концов кэб подъехал к отдаленной улочке, к пустому дому, который, как оказалось, принадлежал брату мистера Варинга. Дом этот стоял в старой части Лондона и был лабиринтом арок, подвалов и погребов, полных крыс и других вредителей.

Джеймс подбежал, запыхавшись, как раз в тот момент, когда его старый хозяин тащил первый тюк образцов в дом. Каким-то образом ему удалось заставить полицейского его выслушать.

Полицейский, увидев, как мистер Варинг тащит второй тюк, прямо спросил его, что в тюке.

– Для вас – ничего, – сказал мистер Варинг.

– Не знаю, не знаю, – ответил полицейский, – давайте посмотрим. Тут мистер Варинг потерял всякое самообладание и предложил полицейскому и его коллеге, подошедшему к ним, сто фунтов за то, чтобы они согласились не проверять тюки.

Но с полицией шутки плохи. Он затолкнули мистера Варинга в дом и там обнаружили страшное содержимое огромных тюков. Тюки направили в отделение полиции, где участковый хирург заявил, что это останки молодой женщины, уже давно мертвой, до этого закопанные в хлорной извести.

Конечно, это не было доказательством убийства, и Варинга обвинили в убийстве намного позже, после того как старик отец несколько раз заявил, что это останки его дочери Хэрриет.

В конце концов заявление отца произвело на казну такое впечатление, что органы начали подумывать, не убийство ли это действительно, особенно если учесть, что на затылке обнаружились два пулевых ранения и горло было перерезано. Были также некоторые доказательства, что она была захоронена под полом склада мистера Варинга: в могиле нашли волосы и одну или две пуговицы с жакета молодой женщины.

Все эти факты, вместе взятые, были восприняты казной, как подозрительные. Конечно, была выдвинута версия самоубийства, но лорд верховный судья отмел эту идею во время суда, спросив, каким образом женщина могла выстрелить сама себе в затылок дважды, перерезать себе горло, похоронить себя под полом и заколотить могилу досками.

Тем не менее было понятно, что убийство не может быть доказано без идентификации, а казна решила добиваться смертного приговора, в надежде, что в ходе суда что-то прояснится. И теперь, не зная, что еще предпринять, старого мистера Смита допрашивал один из лучших адвокатов того времени, и вот как прошел допрос:

– Вы видели останки?

– Да.

– Как вы думаете, чьи они?

– Моей дочери, насколько мне известно.

– Почему вы решили, что это останки вашей дочери?

– Она была такого же роста, с таким же цветом волос и такими же маленькими ногами и ступнями.

Это было все, и это было ровно ничего.

Но для того, чтобы удовлетворить своего клиента, необходимо провести перекрестный допрос. Поэтому адвокат обвиняемого спросил:

– Ваше мнение основано на чем-нибудь еще?

– Нет, – неуверенно ответил старик, поворачивая свою шляпу, как будто под ней хранилась какая-то тайна.

Переполненный зал суда затаил дыхание. Казалось, что свидетель обдумывает нечто, о чем ему не хотелось говорить.

– Да, – сказал он после двух- или трехминутной паузы. – У моей дочери на ноге был шрам».

Это было сенсацией! Занавес!

Перекрестный допрос нужно было продолжать, чтобы разобраться со шрамом, а потом нужно было вернуться к прямому допросу.

Оказалось, что шрам был у Хэрриет с детства – еще девочкой она упала в камин.