Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Может случиться, что на вашей стороне так много свидетелей, которые смогут опровергнуть эти показания, что не стоит даже идти на риск, неизбежно связанный со сложным перекрестным допросом. В таких делах лучше всего оставаться на месте и вообще не задавать вопросов. Многое также зависит, что вполне понятно, от возраста и пола свидетеля. По сути, можно сказать, что поистине великий судебный адвокат – это тот, кто, великолепно зная все установленные правила своего искусства, понимает, когда их следует нарушить. Если свидетель – женщина и к концу ее основных показаний становится ясно, что она не по зубам допросчику, часто очень помогает подействовать на присяжных так называемый бессловесный перекрестный допрос. Резко встаньте, как будто вы собираетесь начинать допрос.

Свидетельница решительно повернется к вам, готовая разрушить вас первым же своим ответом. Это сигнал к тому, чтобы немного подождать с вопросом. Добродушно рассмотрите ее, как будто вы не уверены, стоит ли вообще ее допрашивать, а затем снова сядьте. Хороший актер может это проделать так, чтобы присяжные поняли, что он хотел сказать: «А зачем? Это же всего лишь женщина».

Джон Филпот Курран, известный в свое время как очень популярный адвокат, на втором месте после Ерскина, как адвокат по работе с присяжными, однажды провел такой бессловесный перекрестный допрос, но совершил ошибку и поделился своими мыслями вслух, перед тем как вернуться на место. «Вас бесполезно расспрашивать, то, что вы негодяй, написано у вас на лице». «Вы уверены, сэр? – ответил свидетель с улыбкой. – Я никогда раньше не знал, что мое лицо – зеркало».

Так как единственная цель перекрестного допроса – уменьшить ущерб, нанесенный показаниями, неблагоприятными для нашей стороны, необходимо помнить о том, что неудавшаяся попытка допроса только усиливает впечатление от свидетельских показаний в глазах присяжных. Поэтому можно повторять снова и снова: очень часто молчание достигнет большего, чем несколько часов допроса. Только опыт поможет нам определить, какой метод лучше использовать в каком случае.

Забавный пример этого произошел во время суда над Альфонсом Стефани, обвиненным в убийстве Клинтона Г. Рейнольдса, известного адвоката из Нью-Йорка, управляющего делами его отца. Защитой было сумасшествие, но заключенный, хотя и явно находясь на начальной стадии какого-то психического заболевания, не был в юридическом смысле сумасшедшим. Его осудили за убийство со смягчающими вину обстоятельствами и приговорили к пожизненному заключению.

Стефани защищал покойный Вилльям Ф. Хоу, эсквайр, который был одним из самых преуспевающих адвокатов по криминальным делам своего времени. Хоу не был великим адвокатом, но мастерство, с которым он обращался со свидетелями, встречающимися в таких делах, было почти на грани гениальности.

Доктор Аллен МкЛейн Гамильтон, выдающийся психиатр, специально изучил дело Стефани, в течение нескольких недель посещал его в тюрьме Томбс и подготовился к исчерпывающему описанию его умственного состояния. Доктор Гамильтон был нанят мистером Хоу и был главным свидетелем защиты. Но, вызвав его на свидетельскую трибуну, он не стал допрашивать своего свидетеля о его опыте работы с психическими расстройствами и осведомленности о всех видах сумасшествия и не показал присяжным, каким образом доктор наблюдал за состоянием заключенного. Хитрый адвокат, судя по всему, считал, что окружной прокурор Деланси Николл и его коллеги, представители противоположной стороны, были неопытными мальчиками, которые проведут длительный перекрестный допрос и позволят каждому ответу свидетеля сыграть вдвойне важную роль, так как вызваны эти ответы будут вопросами прокурора. Всегда считалось, что это предопределенный план действий врача и адвоката. В соответствии с этим во время прямого допроса мистер Хоу удовлетворился всего одной группой вопросов:

– Доктор Гамильтон, вы обследовали заключенного, не так ли?

– Да, сэр, – ответил доктор Гамильтон.

– По-вашему, он здравомыслящий или сумасшедший? – продолжил мистер Хоу.

– Сумасшедший, – ответил доктор Гамильтон.

– Можете приступить к перекрестному допросу, – прогремел Хоу, сделав характерный жест. Мистер Николл и его коллеги быстро посовещались.

– У нас нет вопросов, – тихо сказал Николл.

– Что! – воскликнул Хоу, – не задать знаменитому доктору Гамильтону ни одного вопроса? Хорошо, тогда я задам их сам! – и он повернулся к свидетелю и начал задавать вопросы о том, насколько тщательно тому удалось изучить симптомы заключенного и так далее, когда вдруг, по нашему возражению, верховный судья Ван Брунт попросил свидетеля уйти с трибуны, так как он уже закончил давать показания, и постановил, что, так как прямой допрос уже закончился, а перекрестного допроса не было, мистеру Хоу не оставалось ни-чего, кроме как вызвать своего следующего свидетеля!