Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Сенатор Джордж Ф. Хоар в своей «Автобиографии семидесяти лет» пишет:

«Воспоминания участников в великих политических делах несомненно представляют собой огромную историческую ценность. Но я должен честно сказать: мой опыт показывает, что людская память, даже воспоминания хороших и верных мужей относительно дел, в которых они лично участвовали, часто обманчивы и опасны. Я мог бы рассказать много любопытных историй, рассказанных мне друзьями, которые были историками и биографами, о противоречивых заявлениях, полученных ими от честнейших людей относительно событий, при которых они присутствовали».

Обнаружение любой примеси, которая была добавлена к воспоминаниям свидетеля о событии или сделке, о которых он дает показания, и выявление источника ошибки (изменилось ли воспоминание по желанию или от излишнего воображения, произошла ли ошибка при первоначальном наблюдении, и если так, то почему, от недостатка внимания или от неверной ассоциации с прежним личным опытом) – все это прямые обязанности перекрестного допросчика.

Наше представление о прошлом становится неточным не только из-за разрушения и исчезновения существенных элементов, оно становится просто-напросто неверным из-за постепенного внедрения элементов, которых не должно в нем быть. Иногда ясно видно, как эти посторонние представления вошли в наше умственное восприятие прошедшего события. Представьте себе, например, что человек потерял дорогую булавку для галстука. Его жена полагает, что определенный слуга, с не особо хорошей репутацией, ее украл. Когда этот человек впоследствии вспоминает потерю, скорее всего, он перепутает факт с догадкой и вполне может вспомнить, что тот слуга действительно украл булавку. Таким образом, прошлая активность воображения портит и частично искажает воспоминания, в основе которых лежит подлинный факт. Поразительный пример того, как привычка влияет на память, особенно относительно событий, произошедших в моменты сильного возбуждения, произошел во время суда н 23ад неким Твитчеллом, которого справедливо осудили в Филадельфии несколько лет назад, хотя и в результате ошибочных показаний. Чтобы заполучить некоторые ценности, принадлежащие его жене, которые она постоянно носила с собой, спрятав их в одежде, Твитчелл, которому очень были нужны деньги, убил жену, ударив ее по голове куском металла. Затем он вытащил ее тело во двор дома, где они жили, согнул кочергу и измазал ее кровью жены, чтобы все подумали, что это и было орудием убийства, и, отперев калитку на улице, оставил ее открытой и лег спать. Утром, когда встала служанка, он споткнулась о тело своей убитой хозяйки и в ужасе выбежала через калитку на улицу, где вызвала полицию. У служанки была привычка отпирать калитку каждое утро, и она показала под присягой в суде, что и в то утро она сделала то же самое. В дом не было другого входа, кроме как через калитку. Показания свидетельницы тем самым доказывали, что убийство совершил кто-то внутри дома, и Твитчелл был единственным другим человеком в доме.

После вынесения приговора Твитчелл признал свою вину своему адвокату и объяснил ему, как он специально отодвинул задвижку и оставил калитку открытой, именно для того, чтобы не попасть под подозрение. Но возбужденная произошедшим служанка не заметила ни задвижки, ни открытой калитки, и, вспоминая потом этот случай, она совместила свой ежедневный опыт и привычку открывать задвижку с воспоминаниями об этом конкретном утре. Эта ошибочная деталь в показаниях и привела к тому, что заключенный был осужден.

Незадолго до дня казни Твитчелл пожаловался тюремным властям, что шрифт в тюремной Библии был слишком мелким, и попросил, чтобы его другу-аптекарю позволили принести ему Библию с более крупным шрифтом. Друг пропитал несколько страниц Библии двухлористой ртутью. Твитчел скомкал эти страницы в шарики и проглотил, запив водой. Смерть наступила почти мгновенно.

В своей книге «Жизнь доктора Джонсона» Босвелл описывает детали своей первой встречи с доктором Джонсоном, с которым он очень давно хотел увидеться и поговорить. В конце концов они случайно пересеклись в доме у некоего мистера Дейвиса. 24

Мистер Артур Мерфи в своем «Эссе о жизни и гениальности доктора Джонсона» тоже приводит описание первой встречи Босвелла с Джонсоном. Мистер Босвелл сказал следующее об описании этого события мистером Мерфи: «Мистер Мерфи приводит описание моей первой встречи с доктором Джонсоном, которое значительно отличается от моего, и я уверен, что это не сознательная ошибка, а его память, тридцать лет спустя, его подвела, и он считает, что присутствовал при событиях, о которых он, скорее всего, впоследствии узнал от других. В моих записках, сделанных в тот же день, где я упомянул все важные детали произошедшего, этот джентльмен не упоминается, а я уверен, что я не забыл бы упомянуть человека, настолько известного в литературных кругах. Легко представить, что моя первая беседа с доктором Джонсоном, как и все ее детали, произвела на меня сильное впечатление, и была бы записана с особым вниманием.