Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Обвиняемый замялся, опустил глаза, но не ответил – и адвокат сел на свое место.

Естественно, после этого его признали виновным и приговорили к пяти годам лишения свободы в государственной тюрьме. В течение следующих нескольких дней почти тридцать обвиняемых, представшие перед судом по похожим нарушениям, признали свою вину, и вся работа суда была сделана за несколько недель. И не было ни одного оправдательного приговора или разногласия.

Иногда, если имеется достаточное количество информации о свидетеле или деталях его прямого допроса, ему можно поставить ловушку, в которую попадется даже самый умный свидетель. Пример как раз такой ловушки и приведен ниже.

В течение всей жизни доктора Дж. В. Ранни в этой стране не было почти ни одного терапевта, который бы также часто появлялся на свидетельской трибуне, особенно в делах о нанесенном ущербе. Он стал настолько важным экспертным свидетелем, что верховный судья Ван Брунт заметил много лет назад: «Адвокат, пробующий перекрестно допросить доктора Ранни, дурак». Но за несколько лет до смерти Ранни было одно дело, в котором провал перекрестного допроса был бы равен признанию своей неправоты, и судебный адвокат, ведущий это дело, хотя и понимал всю опасность ситуации, не имел особого выбора и, как это часто бывает, когда «безумцы мчатся без оглядки», попал прямо в «яблочко». Об этом стоит рассказать.

Это было дело о нанесенном ущербе, в котором одна леди подала в суд на городские власти. Однажды утром она шла домой из церкви, споткнулась о незаметный выступ на тротуаре и вследствие этого была прикована к постели уже почти три года на момент суда. Ее внесли в зал суда в кресле и посадили напротив присяжных, мертвенно-бледную и жалкую, окруженную подругами, которые взяли на себя роль медсестер, постоянно мазали ее руки и лицо плохо пахнущими мазями и предлагали ей тонизирующие средства, что сильно повлияло на присяжных.

Ее адвокат, бывший председатель верховного суда (член верховного суда штата Нью-Йорк) судья Ноа Дэйвис, заявил, что у нее неизлечимые проблемы с позвоночником, и попросил присяжных присудить ей 50 000 долларов в качестве возмещения ущерба.

Судя по всему, доктор Ранни был ее постоянным врачом с момента несчастного случая. Он дал показания, что был у нее дома около трехсот раз и тщательно обследовал ее, по крайней мере, двести раз, для того чтобы быть уверенным в своем диагнозе. Теперь же он был совершенно уверен, что этот случай представлял собой истинную болезнь спинного мозга. Судья Дэйвис задал ему несколько подготовительных вопросов, а потом попросил врача «повернуться к присяжным и все им рассказать об этом деле». Доктор Ранни говорил безумолчно почти три четверти часа. Он детально описал страдания его пациентки с тех пор, как она поступила к нему на лечение, его попытки облегчить ее боль и безнадежный характер ее болезни. После этого он выразительно описал присяжным постепенное и беспощадное развитие болезни, переходящей в прогрессирующий паралич, разрушающий один орган за другим до тех пор, пока не придет долгожданная смерть. По окончании этого рассказа, без дополнительных вопросов, судья Дэйвис спросил спокойным, но торжествующим голосом: «Вы хотите провести перекрестный допрос?»

Суть проблемы заключалась в характере болезни – то, что леди больна, не вызывало сомнений. Судмедэксперты, выступающие на стороне городских властей, единодушно утверждали, что она не заболела и не могла заболеть болезнью позвоночника вследствие легкого ушиба, полученного ею на улице. Они описывали ее жалобу как «истеричную», существующую только в воображении пациентки, и ее травму как не затрагивающую ни один больной орган, но присяжные, видимо, все поверили доктору Ранни и хотели вынести вердикт на основе его показаний. Его нужно было перекрестно допрашивать. Абсолютный провал не мог быть хуже молчания, хотя и было понятно, что вопросы, относящиеся к его прямому допросу, были бы больше чем бесполезны. Адвокат очень хорошо понимал все богатство опыта доктора и быстро выбрал свою тактику.

Допрашивающий начал с того, что задал вопросы, показывающие присяжным, что свидетель был медицинским экспертом в Нью-Йорке, Нью-Хэйвене и Хартфорде уже тридцать пять лет, в Нью-Йоркской центральной железнодорожной компании – сорок лет, в Нью-Йоркской и Гарлемской железнодорожных компаниях – двадцать лет, в Ерийской железнодорожной компании – пятнадцать лет и так далее, пока доктор не признал, что он проводил столько времени в судах в качестве свидетеля защиты всех этих железнодорожных компаний и был настолько занят их делами, что у него было крайне мало времени для того, чтобы читать профессиональную литературу и вести свою частную практику.