Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Перекрестный допрос этого свидетеля был поручен одному из адвокатов заключенного, который гораздо лучше разбирался в медицине, чем в искусстве перекрестного допроса. Поприставав к доктору в течение часа с сугубо медицинскими вопросами, так или иначе отдаленными от обсуждаемой темы, цель которых была скорее в том, чтобы показать эрудированность адвоката, проводящего допрос, чем пролить свет на вопросы, о которых думали присяжные, допросчик, наконец, достал свидетельство о смерти и добавил его в доказательства дела, и, обращая внимание доктора на заявление, написанное на этом свидетельстве – что смерть наступила в результате удара, воскликнул, размахивая бумагой:

«Так вот, доктор, вы рассказали нам о симптомах этой леди, вы сказали нам, что вы тогда считали причиной ее смерти, а теперь я спрашиваю вас, произошло ли что-нибудь после смерти миссис Букэйнан, что могло бы изменить ваше мнение, изложенное в этом документе?»

Доктор откинулся назад на своем стуле и медленно повторил за-данный ему вопрос: «Произошло….ли…что-нибудь…после….смерти….миссис Букэйнан….что могло бы…. изменить…. мое мнение…..изложенное….в этом….документе?» Свидетель повернулся к судье и спросил: в ответе на этот вопрос он может говорить о вещах, о которых узнал уже после того, как выдал свидетельство о смерти? Судья ответил: «Это широко поставленный вопрос. Адвокат спрашивает, не знаете ли вы о каких-либо причинах, по которым вы могли бы изменить свое первоначальное мнение?»

Свидетель наклонился к стенографу и попросил, чтобы тот зачитал вопрос еще раз. Стенограф зачитал. Все внимание в зале суда было приковано к свидетелю и его ответу. Присяжным начинало казаться, что это переломный момент в деле.

Доктор, выслушав вопрос еще раз, сделал секундную паузу, а затем, выпрямившись на стуле, повернулся к адвокату, ведущему перекрестный допрос, и сказал: «Я хотел бы задать вам вопрос. Был ли уже представлен в качестве доказательства отчет химика о том, что в желудке этой женщины он нашел атропин и морфий?» Суд ответил, что отчет представлен не был.

«Еще один вопрос, – сказал доктор. – Был ли уже представлен в качестве доказательства отчет патологоанатома?». Суд ответил: «Нет».

«В таком случае, – сказал доктор, приподнимаясь со стула, – я могу правдиво ответить на ваш вопрос, что пока что, учитывая отсутствие отчетов патологоанатома и химика, я не знаю ни о каких юридических доказательствах, которые могли бы заставить меня изменить мнение, выраженное мною в свидетельстве о смерти».

Невозможно преувеличить впечатление, произведенное на присутствующих в зале суда и на присяжных этими ответами. Любое преимущество, имевшееся у заключенного в результате первоначального свидетельства о смерти, было полностью потеряно.

После этого эпизода суд продолжался еще целые две недели. Когда в конце судебного процесса присяжные ушли в свою совещательную комнату, выяснилось, что они совершенно не способны прийти к обоюдному согласию по вердикту. Они спорили между собой на протяжении двадцати четырех часов и так ничего и не решили. По истечении этого времени присяжные вернулись в зал суда и попросили стенографа перечитать им показания этого доктора. Стенограф, читая свои записи, воспроизвел всю сцену, разыгравшуюся в зале суда за две недели до этого. Присяжные удалились во второй раз и тотчас же согласились на вердикте смерти.

Перекрестный допрос медицинских свидетелей в деле Букэйнана, проведенный тем же «медико-юридическим чудом», восхваляли все газеты того времени, а одна ежедневная газета даже посвятила его портрету всю первую страницу воскресного выпуска.

То, как свидетели-эксперты были дискредитированы в глазах присяжных в прошлом, должно служить наглядным пособием для будущего. Весь эффект показаний свидетеля-эксперта может быть разрушен, если свидетеля подвергнуть неожиданной и импровизированной проверке – проверке его опыта, его возможностей и его квалификации как эксперта, и в случае, если он проверку не пройдет, его можно поднять на смех перед присяжными, и смех над ним заставит присяжных забыть о всем том важном, что он сказал против вас.

Я всегда находил, что этот метод очень эффективен при перекрестном допросе определенного типа профессиональных медицинских свидетелей, которые сегодня так часто встречаются в наших судах. Поразительный пример эффективности этого метода был пережит пишущим эти строки в деле о нанесенном ущербе против властей города Нью-Йорка, которое было вынесено на рассмотрение в Верховном суде в 1887 году.