Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Доктор: О, да.

Адвокат: Доктор, честно говоря, не можете ли вы признать, что переломовывихи Потта лечатся каждый день в наших больницах опытными людьми, в результате чего после нескольких месяцев функции лодыжки полностью восстанавливаются?

Доктор: Это может быть и так, но многое зависит от возраста пациента, и опять же в некоторых случаях ничто не может заставить кости срастись.

Адвокат (наклоняясь и доставая из-под стола две нижние кости ноги, скрепленные вместе, и подходя к свидетелю): Доктор, возьмите, пожалуйста, вот это и скажите присяжным при жизни эти кости принадлежали ноге мужчины или женщины?

Доктор: Сложно сказать, сэр.

Адвокат: Что, вы не можете отличить скелет женской ноги от скелета мужской, доктор?

Доктор: О да, я бы сказал, что это женская нога.

Адвокат (улыбаясь и с довольным видом): Так что вы считаете, что это женская нога? (Это действительно была женская нога).

Доктор (присмотревшись к лицу адвоката и думая, что он ошибся): О, извините, конечно же, это нога мужчины. Я невнимательно осмотрел ее.

К этому времени все присяжные выпрямились на своих местах и были явно развеселены растущим смущением доктора.

Адвокат (все еще улыбаясь): Вы не могли бы сказать присяжным, это правая или левая нога?

Доктор (тихо и нерешительно) (неопытным врачам очень сложно отличить правую от левой): Это правая нога.

Адвокат (в изумлении): Что вы сказали, доктор?

Доктор (в растерянности): Извините, это левая нога.

Адвокат: Доктор, разве вы не были правы в первый раз? Разве это не правая нога?

Доктор: Нет, я не думаю. Нет, это левая нога.

Адвокат (опять наклоняясь и доставая из-под стола кости ступни и передавая их доктору): Пожалуйста, вправьте кости ступни в кости ноги, которые уже у вас в руках, и скажите мне, это правая или левая нога?

Доктор (уверенно): Да, это левая нога, как я уже сказал.

Адвокат (бурно): Но, доктор, вы разве не видите, что вправили ступню в колено? Разве в жизни кости растут так?

Доктор, сквозь бурный смех присяжных, к которым присоединился весь зал суда, быстро переправил кости и сидел, покраснев до корней волос. Адвокат подождал, пока смех стих, и тихо сказал: «Я думаю, что не буду вас больше утруждать, доктор».

Этот случай нисколько не преувеличен, наоборот, трудно описать на бумаге то впечатление, которое произвел этот инцидент. Адвокаты обеих сторон произнесли свое заключительное слово, и защита ни разу не упомянула описанный здесь случай. Присяжные приняли это во внимание и вернулись с вердиктом: присудить истице 240 долларов. На следующий день ученый врач написал благодарственное письмо на четырех страницах, сказав, что ценит тот факт, что его «волнение перед аудиторией» не было упомянуто перед присяжными в заключительном слове.

В отличие от длительных, хотя, несомненно, научно обоснованных перекрестных допросов экспертов по почеркам, с которыми члены нашей профессии хорошо ознакомились во многих недавних известных процессах этого города, следующий случай не может не считаться убедительной иллюстрацией советов по перекрестному допросу экспертов, приводимых здесь. Этот случай казался бы неправдоподобным художественной литературе, но тем не менее это чистая правда.

В судебном процессе против Эллисона за нападение с намерением совершить преступление против Вилльяма Генрика, который внезапно прекратил ухаживания мистера Эллисона за своей дочерью, миссис Лилой Ноэм, и отказал ему от дома, возник вопрос об аутентичности некоторых писем, якобы написанных миссис Ноэм мистеру Эллисону. Сама дама энергично отрицала, что предполагаемые компрометирующие письма были написаны ею.

Адвокат Эллисона, покойный Чарльз Брукс, эсквайр, основал весь свой перекрестный допрос миссис Ноэм на этих письмах и сделал последнюю попытку добавить их к доказательствам по делу, вызвав профессора Эймса, известного эксперта по почеркам. Тот заявил, что тщательно изучил данное письмо вместе с признанным действительным образцом почерка дамы и считает, что эти документы были написаны одной и той же рукой. После этого мистер Брукс предложил добавить письма к доказательствам и уже собирался прочесть их присяжным, когда помощник окружного прокурора попросил разрешения задать несколько вопросов.

Окружной прокурор: Мистер Эймс, насколько я понял, вам дали только один образец настоящего почерка дамы, и вы вынесли свое заключение на основе этого одного образца, не так ли?