Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Еще один очень трудный, но эффективный метод выявления определенного типа лжесвидетеля – постепенно привести его к части повествования, где он, отвечая на вопрос: «Какой из этих вариантов?» должен будет выбрать из двух ответов, любой из которых ухудшит его положение в глазах присяжных, а то и вовсе его дискредитирует.

Однажды я слышал, как Почтенный Джозеф Х. Чоат использовал этот метод. Замужняя женщина подала в суд на стокброкера с целью вернуть некоторые облигации и ценные бумаги, хранящиеся у него, которые, по ее словам, принадлежали ей. Ее муж выступал свидетелем и клялся, что он отдал эти ценные бумаги на хранение брокеру в качестве залога за свои рыночные спекуляции, но что они ему не принадлежали и что он выступал сам за себя, а не как представитель своей жены, и взял эти бумаги без ее ведома.

Мистер Чоат считал, что, даже если бумаги принадлежали жене, она или согласилась дать мужу их использовать, или же была его партнером в сделке. Оба эти предположения муж клятвенно отвергал.

Чоат: Когда вы начали заниматься рыночными спекуляциями на Уолл-стрит, я полагаю, вы понимали, что рынок может повернуться против вас, не так ли?

Свидетель: Ну, нет, мистер Чоат, я пришел на Уолл-стрит, чтобы делать деньги, а не терять их.

Чоат: Конечно, сэр, но вы должны признать, что иногда рынок ведет себя вопреки ожиданиям.

Свидетель: Да, сэр.

Чоат: Вы говорите, что облигации принадлежали не вам, а вашей жене?

Свидетель: Да, сэр.

Чоат: И вы говорите, что она не давала их вам для спекуляций и вообще не знала, что они у вас?

Свидетель: Да, сэр.

Чоат: Вы даже признаете, что, когда вы передали облигации вашему брокеру в качестве залога против ваших рыночных спекуляций, вы не сказали ему, что они вам не принадлежат?

Свидетель: Я не говорил, кому они принадлежат, сэр.

Чоат (в своем неподражаемом стиле): Но тогда, сэр, в случае если бы рынок повернулся против вас, и вам пришлось бы продать залог, для того чтобы покрыть ваши убытки, кого вы собирались обмануть, вашего брокера или вашу жену?

Свидетель не смог дать удовлетворительного ответа, и на этот раз нашлись Нью-Йоркские присяжные, готовые вынести вердикт против клиента и в пользу брокера с Уолл-стрит.

Тем не менее в большинстве дел даже самые искусные уловки допрашивающего не смогут поймать свидетеля в такую ловушку. Если вам удалось нанести такого рода удар, не пытайтесь повторить его с тем же свидетелем, сядьте на свое место и отпустите свидетеля.

Но давайте представим, что вы допрашиваете свидетеля, в деле которого такой исход невозможен. Тут вам понадобится бесконечное терпение и усердие. Постарайтесь показать, что его показания противоречивы или не соответствуют другим фактам в деле или обычному человеческому опыту. В упорстве – потрясающая сила. Если в какой-то части вы потерпите неудачу, оставьте ее и попробуйте что-нибудь другое. Если показания ложные, то в них непременно найдется слабое звено. Задайте вопрос так, чтобы свидетель думал, что вы ждете определенного ответа, тогда как на самом деле вы ждете ответа противоположного. «Сдерживайтесь на допросе, пока свидетель не выйдет из себя» – вот золотое правило в таких случаях. Если вы позволите свидетелю дать свои объяснения или высказать свои причины действий в таких случаях, будьте уверены, что объяснения эти нанесут ущерб вам, а не ему. Если вам удастся утомить свидетеля или довести его до угрюмого состояния, вы добьетесь впечатления, что он лжет.

Но я не пропагандирую практику длительных перекрестных допросов, потому что, если вам не удастся сломить свидетеля, присяжные подумают, что показания его чересчур важны, раз вы тратите столько времени на его допрос, пытаясь вывести его из себя. «Во время суда по делу о лжесвидетельстве в процессе Тихборна вызвали на допрос потрясающего человека по имени Луи. Он был проницательным свидетелем и давал показания с поразительной четкостью и кажущейся точностью. Вопрос о том, правдивые они или нет, даже не стоял, но доказать, что они ложные, казалось невозможным или почти безнадежным. Это был невероятный рассказ, но отнюдь не невозможный. Если показания были верными, то истец и правда был настоящим Роджером Тихборном или по крайней мере это было настолько вероятно, что ни один суд присяжных не признал бы, что на самом деле он был Артуром Ортоном. Манера дачи показаний Луи была идеальна. После суда одного из присяжных спросили, что он думал о показаниях Луи и считал ли он его рассказ важным. Присяжный ответил, что, услышав показания на главном допросе, он подумал, что они настолько невероятны, что им нельзя верить. Но после того, как мистер Хаукинс целый день его допрашивал, а свидетель остался непоколебим, я начал думать, что если такой допрашивающий не может ничего доказать, то, наверное, что-то есть в том, что он говорит, и я стал сомневаться. Я не понимаю, как он мог, если все это было ложью, выдержать допрос такого умелого адвоката». 11