Р.Дж. Льюис - Борден 2

Но он казался довольным такой реакцией и спросил:

— Что еще вы хотели бы знать, чтобы ваше беспокойство стало меньше, миссис Уорн? Я собираюсь сделать это только один раз. Спрашивайте все, что хотите, и я буду честен с вами.

Бабушка пристально вглядывалась в него. От предыдущего шока не осталось и следа.

— Вы все еще наркоман?

Борден не выглядел оскорбленным.

— Нет.

— Это был героин, не так ли?

На этот раз для ответа ему потребовалась пара секунд.

— Да.

— Как давно вы чисты?

— Четыре года.

Я удивленно моргнула. Удивилась только потому, что ожидала большего срока. По сути это означало, что, даже вернувшись, он употреблял наркотики. Увидев мое удивление, он сжал губы в тонкую линию. Могу сказать, моя реакция обеспокоила его.

— Моя внучка, — продолжила бабушка, — она ничего не видела, не так ли?

Я напряглась, сердце пронзила боль. Неужели он будет рассказывать об инциденте в переулке? Будет ли? Тогда я осознала, что для меня Борден слишком непредсказуем.

— Бабушка, — начала я.

— Нет, Эмма, пожалуйста. Я разговариваю с твоим парнем. Разве он им не является? Ведь сейчас он твой парень?

Назвать Бордена моим парнем звучало как-то по-детски, но я кивнула.

— Да, это так. Но мы пришли сюда не на допрос. Мы пришли вкусно поесть…

— Ты моя плоть и кровь, и я не была бы твоим опекуном, если бы не задала правильных вопросов этому человеку. Я хочу знать, видела ли ты что-нибудь, и хочу услышать ответ от него.

Глядя совершенно непроницаемым взглядом, Борден ответил:

— Например, что, миссис Уорн?

— Вы знаете, что, — медленно ответила бабушка. — Не оскорбляйте меня, делая вид, что не понимаете, о чем я говорю. Я наслышана о том, чем вы занимаетесь, и не хочу, чтобы моя внучка находилась в центре всего этого.

— И чем же таким, по-вашему, я занимаюсь?

— Незаконными вещами.

— Это очень расплывчато. Что-нибудь конкретное?

— Это касается наркотиков, тем более у вас есть репутация наркомана… Убийства. Все, что связано с преисподней, в которой вы находитесь. Малейшее соприкосновение с этой грязью, и моя внучка может оказаться в большой опасности. Вам не приходило это на ум? Или вы понимаете, что делаете, и все равно тянете ее к точке невозврата?

Я крепко сжала вилку. Черт.

Борден оставался спокойным, хотя я слышала, как разок скрипнули его зубы.

— Весь мой бизнес легален, а все, что вы слышали — это слухи, распускаемые ничего не знающими, несведущими людьми, которые создают себе известность, превращая все это в спектакль. Мне нечего скрывать. Я понимаю ваше беспокойство, но могу обещать, что со мной ваша внучка в безопасности. Она не была бы моей, если было бы по-другому.

Он лгал так гладко, без следов сомнения. Если бы я не была осведомлена лучше, он бы почти убедил меня.

— Вот интересно, мистер Борден, — задумчиво сказала бабушка, — Кейт вы тоже давали такие обещания, прежде чем ее жестоко убили?

Борден застыл, и одновременно с этим моя душа ушла в пятки. Время замерло, и в эту пролетающую секунду я увидела, как боль Бордена слоями поднимается кверху. Его защитная оболочка треснула, и он истекал кровью прямо передо мной — вся незаживающая боль, все еще живущая в нем, выплескивалась наружу. Он сделал глубокий вдох и начал медленно выдыхать. Бесстрастное выражение лица вернулось к нему, и он открыл рот, чтобы ответить.

— Не отвечай на это, Маркус! — быстро сказала я.

Он стрельнул в меня взглядом своих голубых глаз. Я покачала головой и снова четко произнесла:

— Не надо, — потом я повернулась к бабуле. — Достаточно, бабушка.

Она не обратила на меня внимания. Ее укоризненный взгляд испепелял мужчину, когда она продолжила:

— Он утверждает, что может защитить тебя, что у него все законно, но, тем не менее, перед нашим домом стоят автомобили. И те несколько раз, что ты навещала меня, наш дом был окружен какими-то людьми. Скажите, как она может быть в безопасности, когда вы первый прилагаете столько усилий, чтобы охранять ее, мистер Борден? От чего такого вы ее защищаете?

— Бабушка, — прошипела я, — прекрати.

— Мне нужно знать…

— Тебе нужно остановиться…

— Я не собираюсь останавливаться, пока он не ответит…

— Достаточно! — сорвалась я и стукнула кулаком по столу, напугав ее. Она выпучила на меня глаза, прижимая руку к сердцу. Моя же грудь быстро поднималась и опадала, сердцебиение тревожно ускорилось.

Это была ошибка. Ужасная ошибка. Я знала, что так будет. И что, в первую очередь, меня заставило это сделать? Это никогда бы не сработало. Она никогда не примет нас. Какое-то время я держала глаза опущенными в свою тарелку, пытаясь успокоить дыхание. Зрение было нечетким из-за невыплаканных слез, и я продолжала дышать, пытаясь остановить беспорядочный поток мыслей, проносящийся сквозь меня. Когда же самообладание, наконец, вернулось, я еще раз взглянула на нее и спокойно сказала: