Anna - Obmanutaya vsya kniga Ann

быстро становится моим любимым занятием. То, как она использует салфетку, чтобы

аккуратно вытереть свой рот после каждого укуса (ее очаровательная причуда). Это я

заметил, тем вечером, когда мы ходили на ужин. Тогда я подумал, что она просто

нервничает.

– Мы же не собираемся сбежать из закусочной, не заплатив, не так ли? – сухо

спрашивает она.

Я смеюсь.

– Нет, то был единственный раз. Ты беспокоилась по этому поводу, когда

принимала мое приглашение на завтрак?

Она отталкивает от себя свою, почти пустую тарелку и складывает руки на столе.

– Эта мысль приходила мне в голову, – она выгибает бровь.

– Тебе больше не стоит из-за этого волноваться, ангел, – успокаиваю ее я. Беру

счет, который официантка оставила на краю стола. – Я позабочусь об этом прямо сейчас, –

я ей подмигиваю, вытянув свой бумажник из заднего кармана. Достаю две двадцатки и

бросаю их на стол. – Ты все? – я жестом указываю на ее тарелку.

– Да, не могу поверить, сколько я съела, – хихикает она.

– Это одно из моих любимых мест для завтрака. Мы вернемся сюда в ближайшее

время, – м ы можем сделать эту закусочную одним из наших постоянных мест, как те

пары, которые давно уже вместе . Я улыбаюсь от этой мысли. Надеюсь, что мы получим

такую возможность.

Я встаю со стула и натягиваю свою куртку. Она делает то же самое, а затем

натягивает ту же белую шапку, которая была на ней, когда мы ездили за елкой. С тех пор

мы далеко продвинулись, а прошел лишь месяц.

Она надевает варежки, и я указываю ей жестом, что бы она шла передо мной,

пока мы пробираемся по узкому проходу между столиками и кабинками. Закусочная «У

Ларри» сейчас заполнена людьми, так что нет свободных мест.

Как только мы оказываемся на улице, я останавливаю ее, обхватывая ладонью ее

руку. Она мне улыбается, когда я натягиваю шапку ей на уши.

– Так лучше, – мои пальцы ласкают ее щеку. – Ты прекрасна, – говорю я, замирая

от ее соблазнительного лица. Ее щеки розовеют, и это не от холодного воздуха.

Лана наклоняет подбородок и опускает глаза.

– Спасибо, – тихо отвечает она.

Я поднимаю пальцем ее подбородок.

– Ты же знаешь, что красивая. Тебе нужно привыкнуть к тому, что я тебе об этом

говорю. Ты будешь часто от меня это слышать, – я мягко провожу губами по ее губам. –

Пойдем домой? Или ты хочешь пойти куда-нибудь еще?

– Я не могу думать ни о чем, кроме расслабления на своей кушетке.

Мы по-прежнему идем по тротуару бок обок. Я опять беру ее за руку.

– Тебе нравится футбол?

– Я ничего о нем не знаю. Спорт был не для меня.

– Что? – я кладу руку себе на грудь и пошатываюсь, словно она ударил меня

ножом в сердце. Она хихикает и закрывает рот варежкой.

– Как ты можешь не любить футбол? Это не по-американски.

– Думаю, что тебе придется меня просветить, рассказать правила и все такое, –

отвечает она.

– Я собираюсь научить тебя всему.

– Почему вы с Кристофером расстались? – спрашиваю я, как только мы сели на ее

кушетку. Хочу знать, я и так ждал достаточно долго.

Ее голова поворачивается в мою сторону, а глаза широко раскрываются. Я знаю,

что она не хочет о нем говорить, но он, словно слон в наших отношениях, вокруг которого

мы постоянно ходим. Он – прошлое, и пришло время решить эту проблему.

– Мы не расставались, – тихо отвечает она. Они не расстались ?

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, хмурясь из-за того, что она по-прежнему

связана с этим чуваком.

– Он совершил самоубийство, – шепчет она. Ее плечи опускаются, тело

сжимается, и она обхватывает себя руками.

Я притягиваю ее к себе. Бля.

– Прости. Если ты не хочешь об этом говорить, то не обязана это делать.

Она качает головой и прижимается ко мне: руки обхватывают мои плечи, лоб

прижимается к моей шее, ногами, обхватывает мои бедра и позволяет пролиться слезам.

– Я хочу тебе рассказать,– она шмыгает носом. – Мне все еще трудно об этом

говорить. Не думаю, что когда-нибудь станет легче, независимо от того, сколько времени

пройдет.

Я обхватываю руками ее мокрые от слез щеки, и поднимаю вверх ее лицо.

– Тебе решать. Я не собираюсь заставлять тебя говорить о том, что причиняет тебе

боль.

Она делает глубокий вдох.

– Он принял целый пузырек антидепрессантов и пошел спать со мной, в мою

постель, – она кусает свою нижнюю губу, и слезы не переставая текут по ее щекам. – Я