София Мгой - Семья - Полина

Словно чужое тело. Поли не узнает свои руки, теперь они худые с обвислой желтовато-серой кожей, ноги такие же.

В голове неумолкающий гул. Сильная усталость навалилась на Поли, а с ней и тревога. Она легла на подушку и закрыла глаза. Так лежала несколько минут тяжело дыша.

-Ты мне так и не сказал, что произошло,- немного раздраженно, но тихо напомнила она Ясиру.

-Госпожа, вас ножом изрезали в живот, - он снова прильнул к кровати, к ее подушке. -Сейчас должно быть все хорошо, я слышал как врач сказал...

Ясир немного натянуто улыбнулся. Он ластился к ней, как собака к любимому человеку. Было видно, что он не хочет говорить ей о плохом, что очень рад, что Поли пришла в себя. Она попыталась улыбнуться ему.

«Неделю здесь... я как свинья, грязная... Как болит голова...» - подумала Поли,- «Изрезали живот... значит, повредили кишки. Жрать не хочу. Мочевой вроде цел... Что там еще в животе находится?»

Снова мысли тормозятся и она чувствует усталость. Поли, закрыв глаза, несколько минут лежала, не обращая внимания на Ясира, замершего на полу у ее кровати. Он чихнул, шепотом извинился.

Поли приоткрыла глаза, осторожно и медленно пошевелила ногами и руками, поворочалась. Да, болезненно, особенно если напрягается живот. Решила все же попытаться встать на ноги или хотя бы сесть.

Поли двигалась медленно, тело плохо слушалось. Она сразу жестом показала Ясиру, что отказывается от его помощи. Голова закружилась еще сильнее, когда она села, поставив ноги на пол, слабыми руками держалась за кровать.

-Госпожа может не надо,- боязливые нотки в голосе Ясира ее немного разозлили. Она не смотрела на него.

-Не ссы!... Я хочу дойти до туалета.

Она сняла с себя ночнушку, оставшись полностью голой. В палате было тепло.

Не с первого раза она встала на ноги. Голова закружилась так сильно, что ее качнуло. Только Поли решила идти вперед.

Сделав пару шагов, она очутилась в туалете. Каждый шаг аукался болью в животе. Унитаз или душевой поддон? Поли выбрала последнее, благо, что была даже горячая вода, и был душ на шланге. Занавеска отсутствовала, но ее это не волновало.

Поли прополоскала рот водой и ужасный горький привкус прошел. Когда она душ направила себе на ноги и мыла себя, то между ног обнаружила хвостик бинта. Потянув за конец со стоном от боли вытащила из себя ком кровавой ваты, сразу по ногам потекла кровь.

«Гинекология... повредили матку» - страшная догадка ее ошеломила.

Она согнулась, придерживая одной рукой живот, все еще смотря на кровавый ком. Снова усталость навалилась, она выбросила вату и оперлась на стену.

-Госпожа,- Ясир смотрел на поддон, где с водой в канализацию утекала кровь.

Он забрал из ее слабых рук душ, выключил воду и накинул на плечи Поли большое махровое полотенце. Она не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки и унес на кровать.

Там посадил на пеленку, одел ночнушку, уложил и укрыл одеялом.

Поли закрыла глаза, боль от движений утихла, и женщина провалилась в дремотную слабость.

* * *

Спокойный голос Олафа звучал за закрытой дверью палаты в коридоре, там же был и Ясир и еще кто-то, возможно врач. Услышав Олафа, Поли вышла из полусна и лежала в темноте, закрыв глаза, прислушиваясь к разговору в коридоре.

За окном был пасмурный поздний осенний вечер, сильный ветер порывами стучал в окно. Она соскучилась по этому голосу, такому родному и долгожданному, с нетерпением ждала, когда откроется дверь и в тоже время боялась, что Олаф увидит ее такой, как она сейчас.

Разговоры утихли, дверь тихо скрипнула. Поли, приоткрыв глаза, увидела на пороге палаты высокую фигуру входящего любимого мужчины. Следом за ним вошел Ясир, который сразу приставил для хозяина стул к кровати, где лежала Поли.

Свет не стали включать, хватало того, что из коридора от яркого освещения. Олаф сел на приставленный стул, положил букет роз в ноги Поли и обнял ее за плечи, наклонившись к ней.

От него пахло улицей и тонким запахом знакомого ей одеколона. Он нежно коснулся губами щеки Поли и прильнул лбом к ее виску, погладил рукой по волосам. Она перехватила его руку и поцеловала теплую и твердую ладонь. Слова не нужны были. Он снова аккуратно обнял ее.

-Поленька…, моя Поли...

Он немного отстранился от нее. Голубые глаза, казавшиеся темными, встретились с карими. Поли рассматривала его лицо: темные круги под глазами, похудел, нос немного заострился, а оброс-то как - многодневная щетина на щеках.

Олаф, почти не касаясь, провел рукой над ее животом.