Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Брат Карла V, выбранный после него в императоры [4], и сын последнего Максимилиан II (1564–1576) были миролюбивы и веротерпимы, – первый, наученный опытом старшего брата, второй, возбудив даже предложение о возможности своего перехода в аугсбургское исповедание. По всей вероятности от этого шага Максимилиана II воздерживали не религиозные причины: священная Римская империя немецкой нации была связана с католическою церковью; сам Максимилиан, как Габсбург, как двоюродный брат Филиппа II, женатый на дочери Карла V и выдавший свою дочь Анну за испанского короля, подчинялся шедшему из Мадрида политическому влиянию; далее, католики указывали ему на то, что отступление от святой церкви ведет за собою раздоры, ссылаясь на религиозные войны, на распри лютеран с кальвинистами; наконец, и та политическая борьба, какую в его время вели протестанты вне Германии против своих государей, не могла, конечно, располагать императора в пользу разрыва с церковью. Тем не менее он отличался веротерпимостью и даже ходатайствовал перед Филиппом II за более мягкую политику в Нидерландах, а курфюрсту саксонскому советовал быть снисходительнее по отношению к криптокальвинистам. Благодаря такому отношению габсбургских государей к религиозному вопросу, протестантизм распространялся в собственных их владениях, и продолжай преемники Фердинанда I и Максимилиана II действовать в их духе, габсбургская политика раздвоилась бы: одним из следствий католической реакции было то, что она перетянула австрийских Габсбургов на сторону испанских. Но и другие германские государи этого времени отличались веротерпимостью, и даже в Баварии герцог Альбрехт, зять Фердинанда, дозволял протестантское богослужение и сам слушал проповеди одного лютеранского пастора, долго жившего при дворе Максимилиана II, – в той самой Баварии, которая раньше была против реформации, а позднее сделалась главою католической лиги. Вообще католики до усиления иезуитской реакции отличались в Германии меньшею нетерпимостью, чем сами протестанты: и на первых Габсбургах младшей линии это положительно сказывалось, и везде строгий католицизм держался так плохо, что всей Германии пророчили со временем переход в протестантизм, отвращавший теперь многих своею нетерпимостью и своими раздорами.

Распространение нововерия в габсбургских владениях – факт вдвойне интересный: он свидетельствует о терпимости государей, а с другой стороны, имеет близкое отношение к возникновению Тридцатилетней войны. В Чехии, выбравшей в свои короли (1526) Фердинанда, уже раньше существовало близкое к протестантизму иноверие (гуситство), даже сильно поднявшее голову во время шмалькальденской войны, а при Максимилиане II большинство дворян и горожан уже не были католиками. И в Венгрии, тоже принявшей габсбургского короля в лице Фердинанда, при нем и при его сыне большие успехи сделали лютеранство среди немецких колонистов и кальвинизм – среди самих мадьяр, среди магнатов, мелкого дворянства и городов. Ко времени вступления на престол Рудольфа II (1576) почти все дворянство и почти все города Нижней и Верхней Австрии также исповедовали протестантскую веру. В Штирии, Каринтии, Крайне равным образом было много протестантов. Максимилиан II положительно удостоверял ненарушимость свободы аугсбургского богослужения в эрцгерцогстве Австрии и утраквистского в землях чешской короны, а в Штирии, Каринтии и Крайне сделал то же самое его брат Карл, которому достались эти земли [5], отец Фердинанда Штирийского, одного из героев Тридцатилетней войны.

Император Рудольф II. Портрет работы М. Роты, конец 1570-х

Со вступлением на престол Рудольфа II (1576) отношение императорской власти к иноверию изменилось. При этом вялом и апатичном государе, занимавшемся только астрологией и алхимией, католическая реакция была уже в полном ходу, подготовленная предшествовавшей деятельностью иезуитов, которые перед этим имели в своем распоряжении целую четверть века, пользуясь всеми средствами для борьбы с протестантами и для воспитания будущих борцов за интересы католицизма. Сначала Бавария, где они овладели Ингольштадтским университетом, потом Австрия, в которой они захватили столичный университет, под их влиянием пошли по дороге крайней реакции. В Баварии началось гонение на все протестантское, и дозволенная для мирян чаша была опять отнята у народа, а протестантские депутаты не были более допускаемы в заседания ландтага (1563). В Ингольштадтском университете воспитались и два главные деятеля Тридцатилетней войны, двоюродный брат Рудольфа II Фердинанд Штирийский (впоследствии император) и Максимилиан Баварский (впоследствии глава католической лиги), еще в молодых годах поклявшиеся истреблять протестантизм. В 1596 г. 18‑летний Фердинанд сделался штирийским князем, съездил в скором времени после этого в Италию, посетил Лоретто, где перед знаменитой иконой Богоматери дал клятву в вечной ненависти к еретикам и, приехав в Грац, запретил протестантское богослужение, прогнал проповедников, отнял должности у лютеран, заставил своих подданных или переходить в католицизм, или выселяться, говоря, что свобода вероисповедания, данная его отцом местному дворянству, была личной уступкой покойного, отнюдь для него самого необязательною. Так смотрел на дело и Рудольф II, еще ранее начавший искоренение протестантизма в Австрии, Чехии и Венгрии. В Австрии протестантские члены ландтагов (верхнеавстрийского и нижнеавстрийскаго) даже заключили между собою союз (1603) для защиты своей свободы, на что католики ответили своим союзом (1605). В Чехии, кроме католицизма, допускался только утраквизм, согласный с базельскими компактатами. В Венгрии произошло даже национальное восстание, и мадьяры обратились с просьбою о защите к туркам. Сами габсбургские принцы нашли нужным отнять у Рудольфа правление в пользу его брата Матвея, и так как сословные чины отдельных частей монархии становились также на сторону последнего, то, чтобы удержать за собою хоть Чехию, Матвей дал ей знаменитую грамоту величества.