Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Вообще новою денежною силою особенно охотно начали пользоваться государи, которые в эту эпоху переходят тоже к более широкой политике. В средние века не было больших международных войн на западе Европы. Их эпоха открывается лишь в конце XV столетия, когда начались так называемые итальянские войны. Внешняя политика XVI века ведется государями уже прямо на широкую ногу, а для этого им нужны были громадные средства. Особою предприимчивостью отличались в эту эпоху Карл V и Филипп II, обладавшие Америкой, откуда получалось столько золота и серебра. Обоим сразу нужны были большие суммы денег, и если бы в то время не существовало королей биржи, умевших собирать в своих руках большие массы денежного капитала, предприимчивая политика Габсбургов не имела бы возможности развиться. Имея нужду в деньгах, государи обращались за помощью к биржам, и лишь с течением времени переняли у банкиров способ составлять большие суммы из малых взносов путем публичной подписки на займы. Весьма естественно также, что, стремясь увеличить свои доходы, государи стали призывать к себе на службу крупных коммерсантов и банкиров. Не все, однако, обстояло благополучно в этих отношениях. Ведя неумело государственное хозяйство, занимая деньги под огромные проценты, тратя большие средства на войны и придворную роскошь, короли оказывались нередко настоящими банкротами. Случаи подобного рода несколько раз встречаются в истории XVI века. Например, Филипп II банкротился три раза – в начале, середине (1575 г.) и в конце (1596 г.) своего царствования. Во второй половине пятидесятых годов и Франция была в полном разорении, что и заставило обе державы прекратить войну (1559). От этих банкротств страшно потерпели и сами Фуггеры. С другой стороны, занимая деньги для своих нужд и предприятий как бы лично, монархи этой эпохи имели возможность обходиться до известной степени без новых налогов и, следовательно, не созывать сословно‑представительных учреждений.

Меркантилизм и государство

Дополнительная глава

Взгляд на экономическую историю Западной Европы в XVI веке

(окончание)

Новое государственное хозяйство. – Влияние новых экономических сил в области политики. – Изменение в экономических воззрениях.

В истории взаимных отношений государственной власти и общественных классов всегда наблюдается то явление, что чем более государственная власть нуждается в услугах какого‑либо класса, тем более подчиняется его видам в своей внутренней и даже внешней политике. В эпоху, о которой идет речь, впервые создается сколько‑нибудь правильное государственное хозяйство, которое требует от власти более или менее сознательной и целесообразной экономической политики, и вот теперь в известной мере тон экономической политике государства задают негоцианты и банкиры. Они были истинными родоначальниками так называемого меркантилизма, который вполне расцвел уже в XVII столетии. Основным правилом этой системы было убеждение, что богатство и благосостояние народов создаются деньгами, которые добываются лишь внешнею торговлею. Эта экономическая политика превратилась в своего рода теорию, которая выдвигала на первый план деньги и торговлю в ущерб труду и добывающей промышленности. Раз, однако, особым способом обогащения отдельных лиц сделалась отдача денег в долг за проценты, то должен был измениться и средневековой взгляд на денежный рост. Церковь осуждала взимание процентов и разрешала его лишь евреям, «которые продали Христа». Средневековое законодательство также запрещало отдачу денег в рост. Мало‑помалу государству, которое само стало платить проценты по ссудам, пришлось начать отмену своих строгих законов против роста, сначала допустив фиктивные покупки кредиторам на известный срок той или другой вещи, принадлежащей должнику, и дохода, ею приносимого, а потом допустив и самый рост не в виде вознаграждения за пользование капиталом, но за расходы по управлению кредитными учреждениями. Впрочем, когда было нужно, каноническое запрещение роста снова появлялось на сцену. Мы упомянули, что в первые же годы своего царствования Филипп II оказался банкротом. Богословы успокоили совесть короля ссылкою на греховность всяких форм денежного роста, и он, отобрав у своих кредиторов все обеспечения, какие были в их руках (разные государственные доходы), дал им все‑таки пятипроцентные государственные бумаги, которые при немедленной реализации едва давали четверть своей номинальной стоимости.