Лесса Каури - Золушки при делах. Часть 2

- Григо, давайте заедем в «Старого друга», хочу поздороваться с Пиппо и выпить с ним морсу, - предложила она.

- С удовольствием! – улыбнулся секретарь. Высунувшись из окна экипажа, сообщил кучеру о смене маршрута.

- Я становлюсь сладкоежкой, и, кажется, начинаю толстеть! - вздохнула Бруни, погладив живот.

- С вашей энергией от лишнего веса после родов не останется и следа, - махнул рукой Хризопраз, - поэтому кушайте и ни о чем не беспокойтесь! Чем будем лакомиться сегодня?

Его глаза лукаво блеснули.

Принцесса задумалась.

- Хочу меренги и жареную картошку! – воскликнула она.

- Именно в такой последовательности? – изумился Григо.

В «Старом друге» кипела жизнь. За столиками пили утренний морс и травяные чаи утонченные городские дамы, туда-сюда бегали прислужницы в коричневых платьях и белых фартучках. Очереди в галерею пока не было, однако посетители входили и выходили в здание, не забывая бросить пару монет в ящик у лестницы на мансарду – сбор средств для приютских детей.

К удивлению Бруни, Пиппо сидел в углу зала, как обычный посетитель, с какой-то дамой. Когда принцесса зашла внутрь, та взглянула на нее с истинно королевским величием и, улыбнувшись, сказала повару несколько слов.

Пип, красный как свекла, поспешил навстречу племяннице.

- Ох, Бруни… Ваше Высочество, как я рад тебя видеть! А мы, вот, с Тусей морсы гоняем с утра… для настроения!

- С Тусей? – уточнил Григо, скрывая улыбку и одновременно кланяясь Туссиане Сузон.

Пиппо покраснел еще больше, хотя, казалось, краснеть уже было некуда.

Бруни поцеловала дядюшку в щеку и укоризненно взглянула на секретаря.

- Григо, сделайте заказ, а я прогуляюсь с дядей по галерее – мне кажется, картины мастера Висту благотворно действуют на будущих мам!

- Ты… вы… ты… позволишь, я скажу госпоже Сузон несколько слов? – запинаясь, спросил Пип.

Кивнув, Бруни направилась к лестнице.

Повар нагнал ее, вытирая большим белым платком обильный пот со лба.

- Она – удивительная женщина, - пояснил он с твердостью, однако отчаянно смущаясь, - и мне приятен ее интерес ко мне!

- Если вам хорошо вместе, я только рада, - принцесса взяла его под руку, - но интересно, что скажут на это твои дочери?

- Персиана давно в курсе, - вздохнул повар, - а вот Ванилька… за словом в карман не полезет! Скажет, что я – старый козел, влюбившийся в змеищщу!

Бруни прыснула в кулак. Ванилла рю Дюмемнон, ныне благородная дама, еще и не так могла припечатать!

В мансарде свет плескался от стены к стене, оживляя акварели, но не достигал ниши с «Похищением». Несколько горожан бродили по галерее с растерянными улыбками на лицах, другие – застыли у понравившихся им картин, разглядывая их, будто искали какую-то конкретную точку на поверхности.

На Бруни с Пипом сразу обратили внимание. Принцессе стало неловко: никак она не могла привыкнуть к интересу обывателей, но поскольку сегодня не использовала магическую личину, следовало терпеть. В подобных случаях она всегда подражала мужу, надевая маску отстраненного вежливого спокойствия – выражение лица принца на мероприятиях, в которых он заинтересован не был.

- А я ведь жениться на ней хочу, - признался Пип. – Только вот Ванилька…

- Ох, Пиппо, - Бруни погладила его по плечу, - она побесится и поймет… Вот увидишь!

- Ты думаешь? – обрадовался повар.

Принцесса кивнула.

- Вы уже решили – когда?

- На Золотые дни, как Ванилька замуж выходила. Она к тому времени уже родит, все легче ей будет на свадьбе! Пресвятые тапочки! - Пип схватился за голову. – А ты-то на сносях будешь! И как же?..

- Мы что-нибудь придумаем, - улыбнулась она.

Сейчас ей казалось, до осени еще очень далеко, а предстоящие роды вообще представлялись чем-то нереальным.

- Как там Питер? – спросила принцесса, желая перевести разговор. – Справляется?

- Мясо жарит, прям как я! – похвастался Пип. – Начал осваивать рецепты оборотней, но никак ему не даются их приправы! Они для людей-то никакие, а для них - сильно пахучие, а он все время с ними перебарщивает. Весь пару раз ему помогал – приходил на кухню, отмерял сколько чего. Ровенна все записала, вроде теперь дело на лад пошло – народ говорит, рычат в трактире куда реже!

Бруни засмеялась. Смеясь, повернулась к тому простенку, где висело «Похищение». И увидела стоящую перед картиной женщину – невысокую, хрупкую, черноволосую. Одета та была в странное платье – простое, белое, в пол, больше похожее на исподнюю рубашку не по размеру. Однако никто из посетителей на нее внимания не обращал и пальцами не показывал.