Айя Субботина - Молчи обо мне

— Правда не понимаешь?

— Что происходит?

— Женя, ты носишь ребенка от мужчины, который вытер о тебя ноги, разрушил твою жизнь и превратил живую сумасшедшую женщину в пыль, в которую напоследок еще и плюнул! Считаешь, я должен радоваться этому? Ты в своем уме, Женя?!

Я отшатываюсь от него, но все равно на минуту в ушах встает звон, словно получила мастерский удар. В голове не укладывается, что эти слова — не плод моего испуганного воображения, не оживший страшный сон, где я остаюсь совсем одна. Я даже родной сестре не сказала о своей беременности, потому что ни на секунду не сомневаюсь — Игорь даст мне куда большую ответную радость. Он же знает, как это важно для меня. Но почему же именно сейчас, именно Игорь становится источником отвращения, которое я ждала от кого угодно, но только не от него.

— Игорь, это мой ребенок, — говорю я, подавляя желание так же выораться в ответ. — Моя маленькая жизнь. И мне не важно…

Я запинаюсь, потому что не могу произнести вслух слишком очевидную ложь.

Мне не все равно, что его отцом стал Артем, я рада, что, глядя в маленькое личико, буду узнавать в нем любимые черты, узнавать любимый смех.

И Игорь чувствует мои мысли, потому что снова ерошит волосы и ругается сквозь зубы, отчаянно кусая ругательства в бесплодных попытках сдержаться.

— Когда ты собираешься сделать это? — спрашивает он наконец.

— Сделать что? — не понимаю я, но интонация и взгляд в сторону моего живота заставляют инстинктивно прикрыть руками моего маленького, пока еще похожего на огурчик, Хельга. — Игорь, нет… Не произноси это вслух. Даже не думай.

— Ты должна избавиться от ребенка, Женя, — сухо штампует слова Игорь. И плевать ему на мои предупреждения, он прекрасно осознает, какие последствия будут от его слов. — Будет другой. Тебе только тридцать.

— Тридцать один, — растерянно поправляю я.

Бреду в сторону двери, распахиваю ее до удара о стену и раненой змеей шиплю:

— Уходи. Прямо сейчас.

Игорь не спорит. Широким нервным шагом переступает порог, бросив на прощанье, что будет ждать, когда я успокоюсь, все пойму и перезвоню.

А у меня даже не остается сил, чтобы захлопнуть за ним дверь, поплакать или разозлиться.

Я хочу тишины.

И бесконечного покоя в одиночестве.

По крайней мере там меня уже никто и никогда не достанет.

В моей квартире так тихо, что я слышу ритмичный неторопливый шаг секундной стрелки оставленных в прихожей наручных часов. И непроизвольно подстраиваю под этот размеренный «тик-так» свое дыхание. Мне нужно сконцентрироваться на чем-то куда более главном, чем на снова разрушающейся реальности. Я знаю, что глупо было рассчитывать на понимание от мужчины, который слишком погряз в своих проблемах, чтобы увидеть, что рядом с ним не просто «свободная касса», куда он складывает свои проблемы, а живая женщина со своими собственными проблемами и тяготами, которых за последние месяцы накопилось слишком много. Он не должен был радоваться — я и не особо этого ждала. Мне была нужна просто поддержка, пара слов, даже без улыбки. Но слова, которые сказал он…

Я прикрываю глаза и слепо бреду в сторону своего «рабочего кабинета» — специально обустроенного уголка, где у меня рабочая зона со столом, хорошим освещением и полками, на которых все необходимое прямо под рукой. Сажусь за стул — и окунаюсь в работу. До трех часов ночи я просто пропадаю в бесконечных словах, фотографиях, статьях. Еще раз пересматриваю несколько резюме потенциальных кандидатов: одного из них нужно подать на согласование Луке уже до конца недели.

У меня ясная голова и трезвые мысли, я уверена, что все делаю правильно. Но только до тех пор, пока не закрываю свой потрепанный блокнот. Потому что под ним лежат снимки УЗИ. Снимки, на котором моя маленькая жизнь, и призрачный любимый голос в голове говорит: «Мы справились, малыш».

— Мы справились, — повторяю я и чувствую, как веки режет от слез, которых уже просто нет. — Мы справились…

Как ненормальная срываюсь с места, бегу на кухню, пытаюсь в полумраке найти телефон, но, как назло, его просто нет. Только слабое мерцание светодиода подсказывает, что он снова провалился между диванными подушками. Достаю, ни на что не надеясь, включаю экран — и вижу значок входящего сообщения, полученного час назад. Кому-то не спится точно так же, как и мне.

Но на экране знакомое имя: Артем.

Я долго, наверное, слишком долго просто смотрю на виджет, боясь его открыть. Что там? Что он может написать мне так поздно ночью после стольких недель молчания и после того безапелляционного «Прощай»? И почему, господи, почему именно сегодня?!