Айя Субботина - Молчи обо мне

Она уходит, а мне остается только окончательно попрощаться со своим прошлым.

Которого больше нет.

Глава тридцать пятая: Одиночка

Игорь приезжает ко мне после одиннадцати, и это первый раз за все время наших отношений, когда я соглашаюсь пригласить на свою территорию другого мужчину. И мне не по себе от этого, потому что понимаю — появление Игоря окончательно все изменит. И в моей маленькой квартирке больше не останется запаха мятного зеленого чая. Даже если это произойдет на уровне самовнушения.

Я пыталась разузнать, в чем дело, и почему мы не можем, как обычно, просто погулять, но Игорь отказался отвечать, просто сказал, что какое-то время будет избегать людных мест. И я сама предложила приехать ко мне, потому что хотела, чтобы он был первым человеком, разделившим мою радость.

Только когда я распахиваю дверь после звонка, все становится на свои места. Одного взгляда на Игоря достаточно, чтобы в общих чертах понять, как прошел его день. Слишком уж «живописные» следы оставил он на его лице.

Не говоря ни слова, веду Игоря на кухню, усаживаю на диванчик и достаю из холодильника форму со льдом. Выбиваю все в пластиковый пакет и протягиваю ему. Он говорит, что уже нет необходимости, но все равно прикладывает холод к расцарапанной щеке.

— Юля все никак не успокоится? — спрашиваю я, чувствуя острый, как никогда, приступ кровожадности. Если бы она была рядом, даже чувство благоразумия не остановило бы меня, чтобы точно так же разукрасить ее рожу. — Игорь, ты должен это прекратить. Видишь же, что становится только хуже.

Он кивает и опускает голову.

— Она хочет ресторан.

— Подавится, — грубо огрызаюсь я.

Игорь вскидывает голову, и меня накрывает чувство отвращения к себе самой. Как я себя веду? Как та самая стерва, которая нашептывает мужчине, как нужно отомстить бывшей?

— Послушай. — Я присаживаюсь перед ним на корточки, сжимаю пальцами его кулаки, и мы какое-то время сидим в полной тишине. И мне идеально хорошо, как не было уже долгое время, потому что мы понимаем друг друга без слов. И это знакомое чувство родственной души теплым живительным дождем поливает выжженную пустошь моей собственной души. — Просто не позволяй прошлому влиять на твое настоящее. Ты самый преданный, верный и заботливый мужчина из всех, кого я знаю. Ни один муж не сделал бы столько для своей семьи, сколько сделал ты. Пора сложить оружие и жить дальше.

На мгновение мне кажется, что я готова сделать еще один шаг вперед и поцеловать его. Прошло… достаточно времени, чтобы почувствовать вкус поцелуя другого мужчины, чтобы узнать, каково это — быть с другим, ощущать другие руки и другой вкус у себя во рту.

Но я должна сказать о ребенке прежде, чем дам три гудка идущего вперед поезда.

— Игорь, кое-что случилось, — шепотом говорю я, пока он тянется к моим губам. — Это правда важно.

— И не подождет? — Он грустно улыбается, откладывает лед — и я вздрагиваю, когда холодные пальцы скользят по моей щеке до самого основания шеи. — Тебе тоже пора начать новую жизнь, Женя.

— Да, да. — Я улыбаюсь, словно умалишенная. — Теперь — обязательно! Теперь все изменится.

— Что-то случилось? — Игорь немного отклоняется, пытаясь отыскать видимые поводы для моей сумасшедшей радости. — Твой начальник так обалдел от презентации, что еще повысил тебе зарплату?

Я усаживаюсь на диванчик, поджимаю губы, чтобы не слишком громко выкрикнуть о своем счастье. Этот мир еще не готов к такими ненормальным звукам.

— У меня будет ребенок, Игорь. Помнишь, я говорила, что у меня слабость в последние дни? Сегодня кое-что случилось на встрече с Лукой — и мне пришлось поехать в больницу. Моей маленькой жизни около двух месяцев.

Игорь моргает.

Молчит.

Снова моргает.

А потом резко срывается на ноги и отходит, ероша волосы сразу двумя руками. Хочет потрогать себя за лицо, но морщится от боли и ругается, впервые за все время — вслух, громко.

— Это точно? — Он даже не поворачивается ко мне лицом.

— Да, я была на УЗИ и…

Я несусь в прихожую, достаю из сумки пакет с фотографиями. Я не могу показать их Артему, но Игорь не менее достоин этого, и мне нужно, чтобы радость материнства разделил именно он, потому что только такая же изломанная родственная душа может понять всю глубину моей радости.

Но Игорь не торопится брать пакет, только сухо интересуется, что это.

— Снимки УЗИ, — бормочу я. Словно ребенок, сделавший кривую смешную поделку, все еще верю, что ее возьмут — и меня похвалят, а, не дождавшись, прячу за спину. — Игорь, я не понимаю…