Айя Субботина - Молчи обо мне

Даже не помню, что становится катализатором, но наверняка какая-то мелочь, когда я за совершенно будничными делами без повода вдруг говорю:

— Юля, давай разведемся.

Она долго молчит, и я начинаю сомневаться, действительно ли сказал это вслух, но когда обираюсь повторить, Юля, внезапно сухим и жестким тоном, отвечает:

— Нет. Я хочу попробовать еще раз.

— Попробовать что? — не понимаю я. Хоть глаза протирай, потому что вот эта женщина напротив — не моя Юля. Это сухая тридцати трех летняя женщина, все еще очень красивая, но совершенно мертвая внутри. Кто угодно, но не моя Юлька.

— Попробовать завести ребенка, — отвечает она и как ни в чем не бывало снова опускает взгляд в толстый глянцевый журнал.

Меня укрывает. Так сильно, как не укрывало никогда за последнее время. Наверное, Париж немного подлатал мои раны, и я отучился реагировать на внутреннюю боль. Внутри как ком, который взрывается ядерным грибом, тычет в подбородок разрушительным столбом света, и я просто закрываю глаза, потому что на мгновение слепну.

Я не хочу детей от Юли.

Меня эта мысль просто раскалывает надвое, потому что я — ее муж, я должен быть с ней, но мысль о том, что буду просто «подходящим для зачатия самцом» меня почему-то выкашивает. Как будто пугало, из которого вынули поддерживающий шемь, и меня вот-вот порвет на лоскуты.

— Юля, я не… — Сглатываю противную горечь, потому что не знаю, как произнести это вслух, как сказать женщине, что мне противна мысль о наших прикосновениях, а она зачем-то говорит о детях. — Ты думаешь, у нас все хорошо и нам стоит заводить детей?

— Несколько дней назад ты задал бы тот же вопрос?

Она делает вид, что статья намного увлекательнее разговора о нашем будущем, и я поддаюсь импульсу — выбиваю проклятый журнал у нее из рук. Жена вздыхает, закладывает ногу на ногу и застывает с каменным выражением лица.

— Несколько дней назад у нас все было иначе.

— Жаль, если тебе так показалось.

— Юля, хватит корчить из себя стерву. Ты в этом хороша, но, ради бога, хотя бы не со мной.

Жена поднимает взгляд — и я вижу в темных глазах такой приступ ненависти, что невольно забываю все, о чем хотел сказать. Вот сейчас я снова виноват, и даже сильнее, чем раньше, потому что раньше меня «награждали» просто безразличием, а сейчас мысленно линчуют. Если бы мысли были материальны, даже не хочу представлять, что бы со мной случилось за несколько секунд.

Она внезапно встает — совершенно ровная, механическая конструкция с четкими выверенными движениями — уходит и возвращается со своим телефоном в руках, который безразлично бросает мне на колени. Я догадываюсь, что там, но все равно включаю телефон — всегда ругал Юлю, что она брезгует паролями — и с экрана на меня смотрим моя спящая рожа. С фотографии.

— Дело в ней, да? — Юля спокойно поднимает журнал, усаживается на прежнее место и, открыв глянец наугад, снова теряется в нем взглядом. — Ты решил вспомнить молодость?

— Я решил вспомнить, что у меня есть член, — так же зло огрызаюсь я. Бросаю телефон рядом с ней на диван, встаю, но руки предательски дрожат, когда прочесываю пятерней волосы. — Иногда, чтобы спасти утопающего, одного спасателя недостаточно. Хочешь тонуть в своем горе, Юля? Твое право и твой выбор. А я хочу каплю счастья, а не подобие жизни в обрамлении гробовой обивки.

И первый раз жизни сбегаю не из дома — сбегаю от брака, от отношений, в которых уже давно исполняю роль несчастной рыбешки в лапах каракатицы. Я честно старался, изо всех сил. Возможно, наделал кучу ошибок, сгоряча наломал дров, но никогда не опускал руки. До сегодняшнего дня.

Во мне нет обиды на официантку. Блядь, да если копнуть глубже и не врать хотя бы самому себе, я же нарочно с ней связался, я наследил везде, где только можно, сделал все, чтобы правда о моей интрижке не просто всплыла на поверхность, а превратилась в огромное пятно нефти, которое невозможно не заметить. Меня мучила совесть, что я связался с малолеткой не потому что изменил жене, а потому что тупо использовал соплячку, чтобы в последний раз поджечь костер семейной жизни. И поджег, только вместо красивого яркого пламени получилась секундная вспышка и гора остывших за секунды уродливых головешек.

Я сажусь за руль, достаю припрятанную фляжку с настоящим кубинским ромом и хлещу из горла. Пока острый, как бритва алкоголь не заставляет закашляться.

Сегодня четверг, на часах начало седьмого, и я без зазрения совести еду к зданию редакции «VOS». Звоню Жене несколько раз подряд, но она не отвечает. Хочу ее увидеть. Сгрести в охапку, поцеловать, сказать, что мы не просто так постоянно сталкиваемся в этой огромном городе, не просто так выбираем одни и те же места, любим одинаковую музыку и слышим друг друга даже когда молчим.