Айя Субботина - Молчи обо мне

— Какая Анна? — переспрашиваю я. — У меня нет никакой сестры.

Вынужденная ложь. Несколько лет назад, уж не знаю чьими стараниями, но в сеть просочилась информация о том, что у крупного бизнесмена Луки Ради есть исчезнувшая сестра. Конечно, Анжела быстро стерла следи сплетни, но еще несколько месяцев мой покой будоражили неизвестно откуда взявшиеся «великие княжны Анастасии», причем некоторым из них было едва ли не столько же лет, сколько и мне.

В трубке виснет пауза, после которой неудавшиеся сестры обычно теряли желание со мной разговаривать.

— Я правда твоя сестра, — к моему удивлению, продолжает незнакомка. Какой-то грохот на заднем фоне не дает мне злобно фыркнуть в ответ. Если бы я всему верил на слово, то давно пошел бы по миру. — Мой отец… кажется, он проиграл меня в карты! Пожалуйста, мне больше не к кому обратиться, у меня нет денег даже на билет из страны. И он забрал мои документы.

— Где ты?

— Леуварден, это…

Она не успевает закончить: грохот становится сильнее, эхом раздаются взволнованные женские голоса.

Непроизвольно сильнее сжимаю телефон. Почему и с какой стати я должен верить ночному звонку какой-то истеричной иностранной малолетки? Будет ли меня мучить совесть, если прямо сейчас отключусь и сделаю вид, что всего этого не было? Кто вообще на моем месте повелся бы на эту ерунду?

Я морально готов отфутболить еще одну золотоискательницу, но девчонка снова на связи, и на этот раз она пытается держать себя в руках, хоть от судорожных всхлипов меня подворачивает, как от тяжелого приступа морской болезни.

— Отец говорил, что ты был первым мужчиной, кото взял меня на руки и очень этим гордился. Что он не смог приехать, потому что заболел двухсторонним воспалением легких и целый месяц провалялся в больнице. Но… однажды он сильно выпил и признался, что на самом деле лечился от зависимости, и что если однажды у меня начнутся проблемы с психикой, то это потому, что он сидел на чем-то тяжелом, когда мама забеременела мной.

Я сглатываю и осторожно отодвигаюсь от Жени, которая уже настороженно всматривается в мое лицо и всем видом молча дает понять, что готова быть рядом, если что-то случилось.

Можно узнать обо мне, о том, что моя мать была одна и что ребенка забирал я. Да много чего можно узнать на самом деле, но то, что отчим сидел на наркоте, скрывали тщательнее, чем подробности высадки на луну. А учреждения, которые занимаются реабилитацией наркоманов, получают слишком много и очень дорожат репутацией, чтобы вот так запросто направо и налево распространять конфиденциальную информацию непонятно кому.

И я действительно гордился, что забрал мать и сестру, и целый день не спускал малышку с рук, потому что мать плакала не переставая.

— Как с тобой связаться? — спрашиваю я, хорошо маскируя беспокойство намеренно холодным тоном.

— Я несколько дней поживу у подруги, — неуверенно отвечает она. Снова выдерживает паузу, надиктовывает адрес, который я тут же вслух пересказываю Жене. И добавляет: — Мне ничего не нужно. Только сбежать от него.

Я даже не очень соображаю, что говорю на прощанье, но точно ничего не обещаю. Только прошу на всякий случай не терять номер и первым заканчивают разговор.

— Что случилось? — осторожно интересуется Женя, протягивая мне вырванную страницу блокнота, на котором записан адрес моей «сестры».

В двух словах пересказываю весь разговор, заодно отметая весь мусор. Наверное, это нужно, чтобы я наверняка почувствовался. Хотя, если совсем уж честно, мой отчим был тем еще ублюдком и творил столько грязи, что даже сейчас тошно вспомнить.

— Это может быть она? — еще один настороженный вопрос.

— Понятия не имею, скорее нет, чем да.

Мы тянемся за вещами, быстро одеваемся, потому что от романтического настроения не осталось и следа. И пока я пытаюсь поднять на уши пару своих проверенных людей и главу службы безопасности, Женя готовит крепкий чай с лимоном, присаживаясь рядом.

Я даю задание пробить адрес, телефон и выйти на посольство, но сделать все тихо и ювелирно, а обо всех результатах немедленно отзвониться мне даже посреди ночи.

В этой истории есть одна вещь, которая настораживает меня больше всего.

Моя верная, и теперь уже бывшая помощница Анжела как никто другой знала слишком много об этой истории. Потому что сама прятала концы в воду, и сама же настаивала на том, чтобы я открещивался от этой мутной истории, если не хочу напороться на суды, скандалы и попытки оторвать у меня кусок наследства.