Unknown - Penelopa Blum Ego banan 1

Я начал вытаскивать контейнеры, пока искал крабовые рангуны, а потом понял, что

Наташа просто стоит и наблюдает за мной.

— Что? — спросил я.

— Мне кажется, мне нужно позвонить твоему куратору. Ты уверен, что все в

порядке?

Я опустил на стол контейнер, наполненный рангунами, и пожал плечами.

— Почему что-то должно быть не так?

— О, — сказала она небрежно. — Понятия не имею.

Я откусил кусок от рангуна и откинулся на спинку стула, улыбаясь и жуя.

— Черт побери, они хороши. Раньше я ел их все время в колледже. Некоторые

рестораны делают их в виде треугольных кармашков, заполненных внутри и с хрустящим

откидным верхом. Но эти? Это самые лучшие, — я перевернул рангун в пальцах, показывая ей четыре маленьких заостренных кончика хрустящего теста, которые торчали

из сочного и хрустящего кармана, наполненного восхитительным крабовым мясом и

кремом.

— Я рада, что они тебе нравятся.

— Ты собираешься есть или просто будешь стоять там, странно себя ведя?

Она вздохнула, села и открыла самый скучный контейнер, какой только могла. Это

была просто кучка простого белого риса. Казалось, что-то беспокоит ее, но я не был

уверен, что я именно тот человек, которому она предпочла бы довериться, поэтому я

решил насладиться едой напротив нее в течение нескольких минут, не разговаривая.

В конце концов, она подняла глаза от риса, к которому едва прикасалась. Ее лоб был

нахмурен.

— Что это было, что ты сделал в моей квартире? — спросила она.

Этот вопрос удивил меня. Я положил в контейнер кусок мяса на шпажке, который

ел.

— Ничего особенного.

— Нет. Ничто особенного, если бы ты использовал свои миллиарды долларов, чтобы

позвать какого-то личного помощника, который выбросил бы меня у моего дома. То, что

42

ты сделал, действительно внимательно. И ты дал моей собаке морковку. Я знаю, что ты

это сделал, так что даже не пытайся отрицать.

— Морковка была переломным моментом, или?

— Нет, — ответила она. — Переломного момента нет. Я просто устала думать, что

что-то поняла о тебе, а потом ты идешь и делаешь что-то, что не имеет никакого смысла.

Ты нанял меня, чтобы наказать. Ты практически заставляешь меня быть твоей рабыней.

Ты унижаешь меня, как только у тебя появляется шанс. А еще ты отпускаешь грязные

шуточки, флиртуешь со мной, лапаешь меня и делаешь что-то до смешного деликатное, когда я напиваюсь до потери сознания. Ты даже починил мое дурацкое окно на кухне, которое никогда не открывалось, — она демонстративно пожала плечами. — Я просто

устала от этого. Я хочу знать, должна ли я ненавидеть тебя, или ты должен мне нравиться, и ты заставляешь меня чувствовать себя эмоциональным эквивалентом пинбола.

Я откинулся на спинку стула.

— Пинбол между ненавистью и симпатией, — сказал я. — Значит, иногда я тебе

нравлюсь?

Она закатила глаза, как всегда. Это не было неуважительным или незрелым, как бы

это выглядело у кого-то другого. Это было игриво и сексуально. У меня было такое

чувство, будто мы вместе подшутили.

— Это также означает, что временами я тебя ненавижу.

В моем мозгу зазвенели тревожные колокольчики. «Выключить. Выкинуть. Конец

всего этого. Сейчас».

Система безопасности, которую я два года строил в своем теле, хотела сделать все, чтобы удержать меня от продолжения этого разговора, но Наташа умела обходить все это.

Я не мог контролировать себя рядом с ней. Не всегда.

— Ну, — сказал я. — Значит, нас двое.

Она сверкнула полуулыбкой.

— Значит, иногда я тебе нравлюсь?

— Иногда, — ответил я. — И обычно в те моменты, когда это не имеет никакого

чертова смысла.

Она закусила губу.

— Когда я тебе нравлюсь, из любопытства, конечно?

— Когда у тебя хватило смелости указать на график конфликта с WeConnect на

ужине. Когда ты надела нелепый костюм кэдди, который я просил тебя надеть. Когда ты

пыталась подсыпать сахар в мой кофе. Когда — я точно знаю — ты возбудилась, когда я

очищал свой кофе... с блузки.

Она опустила глаза и сделала глубокий, судорожный вдох.

— А как ты догадался, что я возбудилась?

— Так же, как и сейчас, — ответил я. — Ты почти не дышишь и не моргаешь. Щеки

и грудь покраснели. Ты сидишь прямо, как стрела. Каждая часть твоего тела находится в

состоянии повышенной готовности. Держу пари, твоя кожа покалывает от электричества.

Она рассеянно провела ладонью по руке, где волосы у нее встали дыбом, а кожа