Сергей Лукьяненко - ea94c9fe1ed34b2886490d583402e025

него.

— Хочу, чтобы моя жизнь была не напрасной, —

высказываю я свое желание подмигивающим огонькам,

Уилл пристально смотрит на меня:

— Твоя жизнь — это все, Стелла. Ты действуешь на

людей сильнее, чем думаешь. — Он касается груди, кладет

ладонь на сердце. — Я сужу по собственному опыту.

От моего дыхания стекло запотевает: я рисую на нем

большое сердце. Мы смотрим друг на друга в отражении

стекла, и я чувствую, как притягивает меня к нему через

разделяющее нас пространство. Притягивает к нему мою

грудь, руки, кончики пальцев. Больше всего на свете мне

хочется поцеловать его.

192

Вместо этого я нагибаюсь и целую его отражение на

стекле.

Он медленно поднимает руку, касается своих губ

пальцами, словно ощутил поцелуй, и мы поворачиваемся друг

к другу. Смотрю на него, а солнце показывается над

горизонтом, отбрасывая тёплый румянец на его щеки,

заставляя гореть глаза, таким знакомым.

У меня начинает покалывать кожу.

Он делает шажок навстречу; его рука в перчатке

медленно скользит по бильярдному кию, глаза насторожены,

и у меня начинает колотиться сердце. Делаю движение

приблизиться, украсть еще несколько дюймов, оказаться к

нему как можно ближе.

Но у меня звонит телефон. Он вибрирует и вибрирует, и

волшебство момента улетучивается, как воздушный шарик.

Выхватываю телефон из заднего кармана, вижу сообщение от

По и чувствую облегчение, смешанное с грустью, потому что

мы с Уиллом снова отдаляемся друг от друга.

SOS.

Барб ищет вас обоих!!!

ГДЕ ВЫ, РЕБЯТА?

Господи. Меня переполняет паника, и я гляжу на Уилла,

широко раскрыв глаза. Если она застанет нас вместе, нам не

видать второго свидания.

— О нет, Уилл. Нас ищет Барб!

Что делать? Мы максимально далеко от нашего крыла.

Какую-то долю секунды ом тоже выглядит растерянным.

но потом собирается и супит брони, переключаясь в

аварийный режим.

193

— Стелла, где она будет искать тебя прежде всего?

Я лихорадочно соображаю.

— Отделение неонатологии!

Западный вход. Барб зайдет с другой стороны.

Если я угадала, то могу успеть вовремя.

Киваю головой в сторону лифта и вижу, как медленно

закрываются двери. Морщась, прислоняю кий к стене и

спешу к лестничной клетке, в то время как Уилл бросается в

другую сторону, чтобы подняться на наш этаж.

С трудом переставляя ноги, пыхтя от натуги, тащусь

вверх по лестнице; руки и ноги начинают гореть, но я

доволакиваю свое тело до пятого этажа. Поддергивая повыше

портативный кислородный аппарат, висящий на плече, вхожу

в пустой коридор. Ступни громко шлепают по полу, из груди

вырывается учащенное дыхание.

Это очень плохо. Барб меня убьет. Ну, сначала Уилла, а

потом определенно меня.

Ощущение такое, что мои легкие поджаривают; ковыляю

к двери с большой красной цифрой «пять», поглядывая на

западный вход в отделение. Стараюсь вдохнуть как можно

больше воздуха и, отчаянно кашляя, открываю кнопочную

панель. Руки так сильно трясутся, что я не могу набрать код.

Сейчас меня поймают. Слишком поздно. Хватаю правую

руку левой, чтобы не дрожала, и набираю Дверь, щелкнув,

открывается, и я бросаюсь на пустую кушетку; в голове все

плывет, я крепко закрываю глаза и притворяюсь, что сплю.

Не проходит и секунды, как дверь в восточное крыло

распахивается, и я слышу шаги, а потом и аромат духов Барб,

когда она останавливается прямо возле меня. В груди горит,

194

но я стараюсь сдерживать дыхание и выглядеть спокойной,

хотя тело отчаянно требует воздуха.

Чувствую, как надо мною веером взметывается одеяло, а

потом шаги постепенно удаляются; восточная входная дверь

сначала открывается, затем защелкивается за ней.

Тут же сажусь, давясь кашлем, от пронзительной боли в

груди и во всем теле глаза наполняются слезами. Боль

понемногу слабеет, взор проясняется — тело начало получать

необходимое количество воздуха. Чувствую огромное

облегчение — оно может сравниться только с невероятным

количеством адреналина в моей крови.

Достаю телефон, отправляю Уиллу эмоджи с поднятым

вверх пальнем. Черед полсекунды он отвечает:

НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО НАС НЕ ПОЙМАЛИ.

Я смеюсь, тону в теплом диване, треволнения

прошедшей ночи заставляют мое сердце парить на мили выше

госпиталя.

Просыпаюсь от стука в дверь в неудобном уродливом