Сергей Михалков - БОЛЬШАЯ КНИГА стихов, сказок, басен, переводов, пьес

Цаплин и Шура садятся к столу.

Цаплин. Стратегический план должен иметь условное название… Назовем его «Сомбреро».

Шура. «Сомбреро»? Сила!.. Писать?

Цаплин. Пиши!

Шура (пишет). «План «Сомбреро». В кавычках… Написал. (Поднимает голову.) Ты от нас когда уезжаешь? Завтра?

Цаплин. Нет, сегодня. Часов в десять вечера.

Шура. Это хорошо, что ты сегодня уезжаешь. Тебя никто из наших ребят, кроме этого простуженного, здесь не видел! (Неожиданно.) Послушай, Шурик, а ты знаешь какие-нибудь настоящие мексиканские песни?

Цаплин. Знаю. А что?

Шура. Спой мне какую-нибудь такую песню.

Цаплин. Какую же песню тебе спеть? (Задумывается, затем вполголоса напевает на испанском языке народную мексиканскую песню.)

На веранду выходит Тычинкина с ананасом в руках. Цаплин продолжает петь песню. Шура внимательно слушает.

Медленно идет занавес

Дачный участок. В саду деревянный стол и две скамьи, врытые в землю. Вадим и Слава ожесточенно фехтуют на рапирах. Они прыгают с земли на скамейки, со скамеек — на стол и снова на землю. Адриан, полулежащий на земле с рапирой в руках, и Алла, сидящая под деревом с книгой, наблюдают за фехтующими.

Вадим (нападая на Славу и нанося ему удары рапирой). «Кроме того, у нас имеются шпаги, которыми мы недурно владеем, могу вас в этом уверить!» (Делает прыжок.) Защищайся! За Атоса! За Портоса! За Арамиса! Получай! Получай! (Ударяет Славу по ногам шпагой.)

Слава (кричит). Ах, ты по ногам! (Наступает.)

Вадим (оправдывается). Это коварный прием!

Слава (наступает). Ах, коварный?!

Вадим. Стоп! Не по правилам! В стойку! В стойку! Защищайся! (Адриану.) Смотри, Адик! Выпад! А теперь коронный удар!

Слава подставляет грудь под удар.

«Умри, презренный!» («Убивает» Славу.) Теперь дрыгни ногой!

Адриан. Готов!

Вадим. Хорош!

Слава поднимается с земли. Алла аплодирует, Адриан со скучающим видом смотрит на Вадима.

Слава (Вадиму). Слушай, ты не очень-то коли — она все-таки железная! (Показывает на рапиру.) А то ты уж по-настоящему начал! (Потирает плечо.) Больно все-таки…

Вадим. Прости, пожалуйста, Славик! Извини! Я нечаянно. Увлекся, понимаешь… (Адриану.) Ну? Видел?

Адриан (уныло). Видел.

Вадим. Надо нападать! А ты только защищаешься и без толку машешь. Понял?

Адриан. Понял!

Вадим. Давай все сначала!

Слава. Я не могу больше. Я устал. (Садится на землю.)

Вадим. Последний раз! Я тоже устал. Последний раз!

Адриан (поднимается). Рука ноет.

Слава (поднимается). Только пусть он не машет у меня перед самым носом! Он мне в глаз попадет своей рапирой!

Вадим (Адриану). Помни, что ты д’Артаньян!

Адриан и Слава фехтуют. Адриан трусливо машет рапирой. Слава ловко парирует его удары и наконец выбивает рапиру.

Адриан (кричит). Эй, ты! Не имеешь права!

Вадим (хлопает в ладоши). Стоп! Стоп! Принципиально все сначала!

Адриан (поднимает с земли рапиру). Я так не согласен. Что это такое? Выбивает рапиру…

Вадим (Славе). Зачем ты у него выбил из рук шпагу? Он же д’Артаньян.

Слава (ворчит). А чего он ее держит как мокрая курица? Держал бы ее крепче, если он д’Артаньян!

Адриан. Это не твое дело, как я ее держу! Ты должен отступать, а не нападать на меня! Нападать должен я! Я тебя все равно заколю по ходу действия!

Слава (про себя). Это мы еще посмотрим!

Вадим (хлопает в ладоши). Начали! Начали! Еще раз! Все с самого начала! Адриан, нападай! Славик, защищайся! Так… так! Теперь прыгай на скамейку! Теперь — на стол.

Адриан неуклюже вскакивает на скамейку, хочет вскочить на стол, но оступается и летит на землю. Алла вскрикивает. Адриан сидит на земле и трет ногу, морщась от боли. Слава с равнодушным видом отходит в сторону и садится под деревом.

(Адриану.) Ушибся?

Адриан. Ой! Погоди! Косточку ударил. (Трет ногу.)

Алла (Вадиму). Вадик! А ты со мной будешь сегодня репетировать?

Вадим. С тобой?

Алла. Ну да. С госпожой Бонасье.

Вадим. Знаешь, давай завтра с утра. А то я уж не в силах. Я ведь тут с ними с трех часов вожусь. А потом — эти ведь сейчас придут…

Алла. Кто?

Вадим. Забыла уже? Пестик с мексиканцем.

Алла. Этот мексиканец большой задавала, как я погляжу: целую неделю здесь живет, а ни с кем, кроме Пестика, еще не разговаривал. Дикий какой-то!

Вадим. Может быть, у него характер такой. Отвык от родины…