Unknown - 2

Ли не слышал этого имени через пятьдесят лет. «Гимпи, ты, старый безопасный канюк».

Хэмбинг быстро, Гимпи присоединился к нему, его глаза смеялись под густыми серыми бровями. Теперь его волосы были серыми, и он был, может быть, тяжелее. «Когда, черт возьми, ты попал, Боксер?»

«Просто перешел из Спрингфилда. Как долго вы здесь? »

« Два года, пять. На днях я мог бы сделать условно-досрочное освобождение. Маленький человек нахмурился. «Моя последняя безопасная работа закипела».

Они были просто детьми, когда они собрали несколько рабочих мест, Гимпи открыла безопасные и быстрые поезда. Он был лучшим человеком с ударами и ручными салазками, которые Ли когда-либо видел. “Ты помнишь . , - начал Ли. Его заставил замолчать громкий взрыв Клаксона, внезапно вспыхнувший лезвие прижило его к животу. Гимпы подтолкнули его в сторону, когда бежали четыре охранника, а за ним следовали два медика, несущих черные сумки и носилки, их белые пальто хлопали.

«Это на мебельной фабрике, - сказал Гимпи. Они двинулись к зданию отраслей промышленности, где из-под палубы в тюремной стене выскочила короткая шпоры с платформы загрузки. Грузовой автомобиль сидел на трассе, охранниках и заключенных, размахивая вокруг своей открытой двери, вытаскивая тяжелые ящики.

«Мебельные ящики, - сказал Гимпи, - столы для военных». Было много криков, звук дерева был изрыт и раскололся. Охранник и два заключенных вытащили тело из обрушенного деревянного ящика, подняли кровавую фигуру на носилках.

Как только раненный мужчина был унесен, четверо заключенных вытащили ящик. Ли мог видеть ложное дно, которое человек построил, раскололся и раздавлен. Гимпи сказал: «Он, должно быть, втиснулся в него после того, как ящик был загружен. Может быть, ящики сверху сдвинулись. Он не говорит много за его столярные изделия.

Ли покачал головой: «Уродливый способ уйти».

«Черт, Боксер, никто никогда не выходил из этого сустава, что-то всегда плохо. У одного парня была пушка, ввезенная контрабандой охранником, выстрелила в винтовку, прежде чем он прошел через главный коридор.

Ли поднял голову с догадками на тридцатифутовой стене, но Гимпи фыркнул: «Не над этой стеной, ни под ней. У стены дюжина футов толщиной внизу, и она сидит на твердой скале. Я сделаю свое время прямо здесь, - сказал он, перекладывая свой вес. «Никто не сможет преодолеть этого ребенка».

Когда они расстались, компания Ли отправилась в офис по классификациям, поднявшись по ступенькам и внутри прошлых рядов столов, где персонал тюрьмы сортировал файлы или сидел, разговаривая с заключенными, мужчины нервно нервничали в креслах с прямой спинкой или сутулясь со скучающим презрением. В комнате воняли потные тела и затхлый сигаретный дым. Лицо по классификации Ли было мягким мальчиком за сорок лет: гладкая лысина, белая мятая рубашка, галстук вырвался, а его воротник расстегнулся. Он положил свою неосвещенную трубку на стол среди стаканов смятых бумаг. «Я Польский лагерь. Вы Ли Фонтана? Вы только что приехали из Спрингфилда.

Ли кивнул. Лагерь указал Ли, чтобы сесть и передать распечатанный набор правил, график приема пищи и расписание прачечной и расписания. «Здесь я занимаюсь тремя работами. Классификация, условно-досрочное освобождение и консультирование ».

«Думаешь, я смогу работать в промышленности? Мне нравится что-то делать. -

Сначала тебе нужно обратиться к врачу. Когда я получу от него промах, у вас будет больше свободы, мы посмотрим, что мы сможем сделать. Вы можете отправиться в больницу здесь. Лагерь дал ему указания. «Он захочет увидеть тебя каждую неделю на какое-то время, чтобы проверить эмфизему». Затем наступил толчок. «Два раза в неделю, - сказал Кэмп, - вы будете посещать групповые консультации. Он передал Ли еще один короткий график.

«Мне не нужна групповая консультация. Что мне с этим нужно?

Лагерь изучил его, а затем перебросил через файл Ли. «Возможно, вы не думаете, что вам нужны сеансы, но я знаю. Если бы вы использовали небольшую сдержанность, Фонтана, если бы вы не попали в беду в Лас-Вегасе, вы все равно бы получили условно-досрочное освобождение. Он пристально посмотрел на Ли. «Если, конечно, ты не хотел бы оказаться за решеткой».

Ли живот искривился. «Конечно, да. У меня есть то, что сжимает, чтобы вызвать подсознание, нужно быть закрытым, чтобы быть закрытым высокими стенами, безопасными от внешнего мира и всеми удобствами тюрьмы. «

Лагерь просто посмотрел на него. Ли не мог решить, отражают ли глаза советника гнев, подозрение или подавленное желание смеяться. «Федеральное бюро тюрем, Фонтана, перешло в эпоху лечения. Просто пойдите на консультацию, это политика. Просто иди и переживай.