Unknown - 2

«Я знаю, что тебе здесь нравится, Ли. Ненавижу говорить вам это, но похоже, что вас переводят.

- Какого черта? Я только начинаю поправляться. Передано где? Почему …

- До Атланты, - сказал Донован. «Мы получаем два десятка входящих пациентов, мужчин из ряда штатов. Они все очень больны, нам нужно все пространство, которое мы можем собрать ».

Никто не спросил, чего хочет Ли. Его выбор не был предметом озабоченности тюремной системы США. Нахмурившись, Донован закончил застегивать рубашку.

«Ты достаточно приспособлен, чтобы двигаться дальше, Ли. Здесь будет очень холодно, но все равно нужно согреться на юг. Атланта будет вам

полезна . - Конечно, это будет, - сказал Ли. «Бросил в клетку преступников снова, где каждую минуту мне приходилось следить за моей спиной».

Донован выглядел извиняющимся. Ли знал, что человек ничего не может сделать. Они попрощались, и на следующее утро Ли был там, надел наручники, заколдован на животе, и сунул в спину другого большого лимузина двумя угрюмыми заместителями маршалов.

Депутат на заднем сиденье занял большую часть пространства и вонял сигарный дым. Ранняя утренняя дорога была пуста, желтая пшеница высока по обеим сторонам двухполосного. Вдалеке Ли видел, как работает ряд комбайнов, вырезая пшеницу так же, как скоро они будут делать за стенами тюрьмы. Переполненный в небольшое пространство, он не мог успокоиться, не мог много двигать руками, и цепь живота уже копалась. Разве они должны были оставить его цепью, как массовый убийца?

Его характер смягчился, только когда он почувствовал легкий ветер, когда не было ветра, а затем почувствовал, как мягкая лапка слегка прижалась к его щеке. Он представил, как призрак-кошка растянулась на широкой полке, наслаждаясь видом через заднее окно - наслаждаясь маленькой игрой, Ли понял, когда депутат начал царапать щеку по его шее. Ли спрятал улыбку, когда депутат почесал ухо, а затем его челюсть. Когда странный человек ударил его лысающей головой, Ли не мог не рассмеяться. Когда он нахмурился на Ли, как будто его заключенный причинял неприятности, Ли сурово взглянул на полку позади него - у котенка все было в порядке, но капризный депутат выглядел так, будто хотел кого-то избить, и Ли был единственным, кто видел.

МИСТО ОСТАНОВИЛ дразнить, когда Ли нахмурился. Он перевернулся от депутата, тихонько прошипел по тому, как тяжелый закончик засунул место, сжимая Ли у двери, умышленно толпив его в горячей машине. Когда собеседник Ли зажег сигару, Мисто снова захотел снова выманить лапу и ударить по столу с лица толстяка.

И это не помешало бы, когда непредсказуемый законник почувствовал, как его горящая сигара вырвалась изо рта и увидела, что она летит через машину - вооруженного и непредсказуемого правонарушителя. Улыбаясь, Мисто догадался, что он не пробовал бы этот характер.

ЛИ СКАЗАЛ НИЧЕГО о сигаре дыма, но сидел, пытаясь не кашлять. Ни один депутат не сказал много ему, и он не хотел, чтобы их начали; он возьмет дым и тишину. Он посмотрел в окно на желтые поля пшеницы, простирающиеся; он уставился на заднюю часть головы водителя, пока тонкий депутат не встретил глаз Ли в зеркале заднего вида, его взгляд был холодным и невоспитанным. Вскоре машина была настолько густой с дымом, что Ли не мог не кашлять.

«Могу я открыть окно? Эфирэзема подходит ко мне. Толстый депутат нахмурился, но хмыкнул. Принимая это за «Да», Ли, несмотря на наручники, сумел свалить свое окно и сидел, сосать свежий ветерок. Теплый ветер заставлял его думать о пустыне, Блайт, о похороненных почтовых деньгах и простых удовольствиях, которые он мог купить.

«Что ты улыбаешься, Фонтана?» - сказал жирный депутат. «Вы знаете что-то, чего у нас нет?»

Ли пожал плечами: «Погоняю за хорошую мексиканскую еду. Они когда-либо служили мексиканцам в руке Атланты? »

На переднем сиденье тонкий депутат протянул« Атланту », вы получите тушеное мясо Брансуика. Это может быть так жарко, как вы захотите попробовать. Когда Ли начал кашлять, несмотря на открытое окно, водитель оглянулся на своего партнера. Док в Спрингфилде сказал тебе, Рэй, не курил в машине. Этот кашель плох, он держит его, мы должны развернуться и вернуть его.

Нахмурившись, Рэй открыл окно и выбросил горящую сигару на плечо шоссе. Ли надеялся, что он не подбросил пшеницу. Это не улучшило бы характер мужчины, если бы он не курил. И это была двухдневная поездка в Атланту.

Вскоре, когда сигарный дым отсасывал ветер, Ли снова смог дышать. Когда он откинулся назад, ослабляя давление с цепи живота, пытаясь успокоиться, он почувствовал, что вес призрачной кошки растянулся вдоль его плеча. Почувствовал дерзкий щекотку смелых усов, и снова он старался не улыбаться. Ли хотел, чтобы они летели вместо вождения, ему нравилось смотреть вниз на мир внизу, образцы ферм и городов, змеиные реки. Он был поражен, когда во время вылета из Лос-Анджелеса в Спрингфилд, они прошли прямо по стране, которую он знал как мальчик. Он прижал лоб к маленькому окну самолета, по-новому взглянув на морщинистое лицо Аризоны, огромные равнины, разбитые сухими, оборванными горами. Он увидел Флагстафф, пики Сан-Франциско, позади. Там, где шоссе двигалось к северу от Уинслоу, и Маленькая Колорадская река совершила резкий поворот, одинокое чувство сжалось у него. С левой стороны три поля образовали треугольник с деревьями, обозначающими их границы. Это были северные поля ранчо, куда они переехали, когда они покинули Южную Дакоту, когда его отец распродался, продал все акции, надеясь на лучшую жизнь.