Ольга Валькова - Илья (СИ)

Тогда же он начал седеть.

Глава 13

Идея заставы оказалась очень удачной. За лето богатыри Дозора несколько раз останавливали орды, и дважды посылали за подмогой, которая приходила вовремя. Русь жила спокойно.

К середине лета дозорные получили в свои ряды весьма неожиданное пополнение. На двух белоснежных конях в роскошной упряжи у ворот частокола, окружавшего небольшую крепость, остановились бок о бок два знаменитых противника, два спорщика не на жизнь, а на смерть - Чурила Пленкович и Дюк Степанович. Одеты великие щеголи были сдержанно, по-походному, как и полагается бойцам. Золоченые доспехи и яхонтовые застежки были, конечно, не в счет.

Принятые весело, новые бойцы за накрытым в их честь столом, чуть смущаясь и дополняя друг друга, поведали историю окончания своего спора. Киевский люд, вдоволь налюбовавшись нарядами, изысканность которых уже превосходила любую фантазию, вынес постановление: победителя нет. Оба щеголя непревзойденны, и никогда, старайся они хоть до скончания веков, ни один из них не превзойдет другого. Князь, ухмыляясь, утвердил решение площадного люда, и свита согласно кивала. Не было никого, кто, указав на одного из спорщиков, сказал бы: "Он победил!"

Но азарт распирал Дюка Степановича, и азарт не оставил Чурилу Пленковича. Не сходя с места, где приветствовали их довольные Владимир и киевляне, они учинили новый спор: чей конь лучше? Надумали прыгать через реку; народ повалил к ближайшей речке. Кони и в самом деле были хороши; кто ж откажется посмотреть? Выбрали место, грива в гриву разогнались, прыгнули. Летели рядом, но конь Чурилы зацепился копытом за некстати всплывшую корягу. И потонуть бы Чуриле в пышных, драгоценными каменьями усыпанных одежках в глубокой воде, но Дюк успел подхватить его, удерживая рядом. Конь, отягощенный неожиданной ношей, до берега не доскочил, но с брызгами и плеском опустился на мелкое место с берегом совсем рядом. И там, мокрые, стоя по колени в воде, на глазах всего народа киевского, обнялись Дюк Степанович с Чурилой Пленковичем, побратались и решили навсегда, что нет больше между ними спора.

Дозорные, слушавшие эту историю, открыв рты, одобрительно зашумели, хлопая бывших спорщиков, а ныне - побратимов по плечам.

Добрыня обернулся. Илья стоял, прислонившись к печке, склонив на нее седеющую голову, и улыбался. Светился весь, светился изнутри такой улыбкой, какой даже Добрыня у него не знал.

****

Из дневника брата Амадео.

"Живя рядом с этими людьми, я вынужден был зачастую наблюдать и те жестокие битвы, в которых они участвовали, защищая свои поселения от нашествий язычников из степи. И хотя речь идет о схизматиках, не могу не признать, что в этих битвах я всем сердцем был на стороне своих гостеприимных хозяев - и не только потому, что они оказали мне гостеприимство и неизменно проявляли заботу, которой я ничем не заслужил.

Степняки, именуемые половцами, поистине ужасны, их обычаи и верования чудовищны, и Божье дело делает тот, кто останавливает их, будь он хоть трижды еретиком. Ибо не будь Руси с ее рыцарями, эти порождения мрака обрушились бы на посвещенные христианские страны: я сам убедился, что расстояния в сотни миль, для них, привыкших без дома и города странствовать по бескрайним степям, не представляют преграды.

Итак, рыцари герцога (или его следует считать королем? по-видимому, да: его семья вступает в династические браки именно с королевскими семьями Европы) Владимира, противостоя ужасающим набегам, делают доброе дело.

Но сколь часто там, в родных мне просвещенных странах приходилось мне наблюдать, как ожесточается сердцем и предает душу Дьяволу человек, взявший в руки меч даже для защиты Божьего дела.

Те русские рыцари, с которыми свел меня мой тайный и священный путь, не ожесточены и не свирепы, несмотря на битвы, в которые этим летом они вступали неоднократно.

И одной из причин, которая этот удивительный факт объясняет, я считаю присутствие среди них Илии из Мурома.

В одной их предыдущих записей я удивлялся тому, зачем Господь вручил меч кроткому.

Теперь я, кажется, понимаю.

Среди рыцарей, проживающих постоянно или наезжающих на время в маленькую крепость, которую они построили посреди степи для предупреждения набегов, нет официального командира. Все рыцари равны, как равны были рыцари Круглого стола, что взяло себе в пример рыцарство во всех просвещенных странах. Формально старшим можно было бы посчитать Добрыню сына Никиты, который приходится родственником королю Владимиру. Он привозит в крепость королевские указы, и он председательствует на рыцарских советах, где обсуждается выполнение этих указов.