Unknown - 3

Его новые картины покрывали стены, в темноте они были только черными квадратами. Они угнетали его, он не хотел смотреть на них, он чувствовал себя сжатым ими и своим обязательством закончить серию.

Дата его шоу у Чепмена была слишком близка, и он не был готов, работа была не готова. Его отсутствие страсти к работе и его отсутствие профессионализма в том, чтобы позволить себе идти таким образом, не имели оправдания. Он сказал себе, что потерял желание и, таким образом, умение, что он больше ничего не будет рисовать. Он знал, что это глупо. Ему не было двадцатилетнего ребенка, который не знал, как справляться с трудными временами. Но он не мог поколебать депрессию, и работа отразила его бесплодность - наклонная и сухая.

Он беспокойно отвернулся от картин и вернулся на улицу. Без сознательной мысли он пересек кирпичную веранду и направился в темный сад к дверям кошек.

Резная дубовая дверь была слегка освещена рассеянными огнями дома на внешних границах сада. Ветер под дующими деревьями лица кошек, казалось, двигались и меняли выражение. Они охладили его. Когда он стоял, глядя, раздраженный тем, что пришел сюда, он начал воображать пространство за дверью. Бесконечная пустота. Глубокие пространства, льющиеся вниз по холму. Ему казалось, что он слышит эхо звуков над ветром и шепотом из глубины за дверью. Затем он покачал головой и отвернулся, и вернулся на террасу, чтобы выпить.

Глава 2

Возможно, вселенная на мгновение наклонилась, чтобы позволить Брейдену его восприятие темных, кавернозных пространств. Разумеется, какое-то изменение в природных силах позволило ему заглянуть в туннель, погружающийся вниз, качающиеся каменные плиты, спускающиеся в глухие кишки земли. Хотя он ни на секунду не верил в такие вещи. На следующее утро, в глубине земли, старуха остановилась на лошади.

Там, где черные пещеры, наконец, упали на нежные луга и скалы и на блуждающие пути, наступил рассвет, его зеленый свет просачивался из каменного неба, освещенного эонами мимо волшебников, давно уже превратившихся в пыль. Зеленый свет скользил как туман, превращая скалы в изумруд и обнимая каменный коттедж, расположенный на краю крутой долины.

Старушка не торопилась, оседлав лошадь и завязав ее корзины с ткаными тканями для торговли. Она была закруглена, с морщинистым лицом, как древнее яблоко. Мерин, который она села, послушно привязала ее заклинание, его уши снова были в обиде. С другой стороны коррала пони согнулся у сенокоса. За ними долина упала, и через овраг поднялась линия скал, зазубренных зубами драконов. Когда Маг затянул обхват и поднялся, она взглянула на окно коттеджа и подняла руку к девушке.

Из открытого окна Сара помахала спиной и наблюдала, как Маг заставлял мерин через сад и вниз по хребту, покрывавшему долину.

Ей было семнадцать, стройнее и выше, чем Маг. В ней была обманчивая мягкость, как бархат над мышечной мышцей. Уголки ее широкого рта выглядели как будто с каким-то тайным удовольствием. Ее зеленые глаза были широкими, ее ресницы были густыми и черными. У нее были длинные руки, умные в ткачестве. Ее длинное коричневое платье было типичной долиной. Когда она смотрела, как старуха и лошадь спускаются по скале, она пристально наблюдала за пони, так как ему не нравилось, что его оставили. Он был большим, крепким пони эльфийской породы. Когда он поднял голову и внезапно поднял забор, чтобы прыгнуть, она подняла руку в знак, который отдернул его назад. Он отвернулся, его уши были плоскими, его хвост переменился.

Она не могла видеть деревню внизу, земля упала слишком круто. Она пошла бы с Магом, но для свиноматки, из-за опороса и, скорее всего, съел бы своих поросят, как медсестра их. Коттедж стал больше без Мага, и ей понравилась его пустота. Единственное, что у нее было, было случайное отсутствие Мага. Она любила Мага, но коттедж был маленьким. Она отвернулась от окна, взяла швабру и начала чистить деревянный пол, сначала вытирая без заклинаний. Когда она устала от этого, она послала швабру одну над досками, заставляя ее уклоняться от ткацкого станка Мага и вокруг их двух кроватей, вокруг стола и их двух стульев.

Одна комната служила двум из них для приготовления пищи, для сна, для плетения и ремонта, а также для консервирования и сушки садовых продуктов. Его каменные стены были темными, а его стропила низко, с травами и луком, свисающими с них. Она редко выходила за пределы дома и сада, за исключением случаев, когда Маг брал ее в какую-то маленькую деревню. Соседей не было; она была использована для компании зверей. Коттедж был единственным домом, который она помнила. Она думала, что она не родственница Магу. Маг был таким же крепким, как репа, всегда тем же и всегда устойчивым. Сара, как сказал Маг, была изменчивой, как ртуть. В этой комнате Маг научил ее ювелирным искусствам и научил ее ткать, чтобы она могла зарабатывать на жизнь, и научила ее заклинаниям для садоводства и нежные звери.