Лори Форест - 6e325473ededd6dd5956a26f7af57957

Я достаю из сундука подаренное тётей блестящее шёлковое платье и длинную нижнюю юбку. Я обижена на тётю, но и рада, что усвоила преподанный мне урок. Нужно быть сильной и держаться уверенно. Теперь я убедилась, каковы на самом деле уриски, икариты и кельты. Они считают меня врагом, и в борьбе против них мне нужны союзники – гарднерийские союзники. Я должна выглядеть как благородная гарднерийка.

Слова Лукаса вертятся у меня в голове. Властвуй или подчиняйся. Третьего не дано.

Быстро умывшись, я привожу себя в порядок перед маленьким исцарапанным зеркальцем: расчёсываю волосы и припудриваю лицо. Под глазами синие круги, на скуле заживающий синяк, но в новой дорогой одежде я выгляжу по-королевски.

Как бабушка.

Я собираю в сумку книги и бумаги, стараясь не смотреть на икаритов. Ариэль неотступно следит за мной, не спуская глаз с футляра со скрипкой.

Эту скрипку я сделала собственными руками и ни за что не оставлю её здесь, рядом с Ариэль. Надо будет подыскать любимому инструменту местечко поуютнее. Подхватив футляр, я стремительно выхожу из отвратительной комнатушки от ещё более отвратительных соседок.

На улице нас с Рейфом встречают Тристан, Гарет, Экко и Айс­лин. Подумать только, ещё два дня назад я была совсем одна, а теперь со мной друзья!

Дела идут на лад.

Поля покрыты прохладной росой, в её капельках, как в тысяче крошечных зеркалец, отражается утреннее солнце, придавая траве серебристое сияние. Светлые пряди в волосах Гарета поблёскивают как роса, когда он опирается о плечо Тристана, стараясь не наступать на перебинтованную правую ногу.

Я бросаюсь к Тристану, одетому в серый военный мундир с пятью серебряными полосками на рукаве. Брат обнимает меня одной рукой.

– Ну как ты, Рен? Ничего? – спрашивает он, вглядываясь мне в лицо.

Я храбро киваю, встряхнув развевающимися на прохладном ветру длинными волосами, и тянусь обнять Гарета. Друг раскрывает мне объятия и целует в голову.

– Мы так о тебе тревожились, – говорит он мне куда-то в макушку.

– Я тоже о вас беспокоилась, – смеюсь я. – Как твоя нога?

Он улыбается, едва устояв под порывом ветра. Тристан покрепче подхватывает Гарета под руку.

– Как видишь, джигу мне ещё отплясывать не скоро, – криво усмехается Гарет, – но лекарь говорит, что через пару недель я вернусь в седло.

– Мы поднялись бы к тебе, – оправдывается Экко, стараясь перекричать ветер, – но не хотели видеть икаритов. – Она настороженно оглядывается на башню. – Эллорен, обязательно приходи вечером на службу. Мы с Айс­лин тоже пойдём. Пастырь избавит тебя от скверны.

Я качаю головой.

– Экко, я живу с икаритами в одной комнате и буду вбирать в себя их зло каждый день. Мне понадобится целая армия пастырей, чтобы очиститься от скверны.

Я до сих пор помню, как читали надо мной молитву в Валгарде… как пахло ароматным маслом… и как я была напугана.

Фогель. Молитву читал Фогель.

Я запрокидываю голову, чтобы оглядеть побелевшую в солнечном свете башню снизу доверху. Ветер меняет направление и бьётся о неприступные старые стены.

***

Сегодня в столовой много народу. Кухонная прислуга, уриски, раздают кашу, хлеб, сыр. Еда разложена на длинных деревянных столах. В воздухе вкусно пахнет крепким чаем, горячим сидром, поджаренными каштанами и орехами.

Сбросив накидку и пристроив сумку с книгами и скрипку на скамью, я блаженно впитываю долгожданное тепло. Ночью в Северной башне было холодно, и, пока мы шли по полям, я здорово замёрзла на пронизывающем ветру. Грея руки у маленькой печки (таких печей в столовой много, они все соединяются тянущимися под низким потолком трубами), я чувствую, как пальцы оживают и тепло проникает глубоко внутрь.

Студенты сидят тесными группками: отдельно гарднерийцы, верпасиане, эльфхоллены, эльфы и кельты. Некоторые в военной форме. Фернилла расставляет корзинки с хлебом, при виде главной поварихи меня пронзает знакомое чувство вины и досады.

Тристан помогает Гарету опуститься на скамью и пристраивает поудобнее его забинтованную ногу, а Рейф отправляется за едой. Я усаживаюсь рядом с Айс­лин спиной к печке, но Экко продолжает стоять, нерешительно оглядывая зал.

– Разве ты с нами не позавтракаешь? – спрашиваю я.

Экко смущённо косится на Гарета, сжимая ладонями книгу в кожаном переплёте.

– Я… не могу. Мне надо идти. – Бросив взгляд на очень строго одетых гарднерийских девушек за одним из столов, Экко прощается: – Я рада, что ты теперь с родными, Эллорен. – Перед уходом она, не удержавшись, хмуро косится на Гарета.