Лори Форест: 6e325473ededd6dd5956a26f7af57957

Внезапно он шагает ко мне, в его глазах бушует знакомое пламя.

– Эллорен, – выдыхает он, нежно поглаживая мои щёки.

У меня перехватывает дыхание. Он согревает ладонями моё замёрзшее лицо, поглаживает тонкими пальцами мои волосы. Его прикосновения… волшебны.

Он наклоняется ко мне, словно собираясь поцеловать, и мне вдруг кажется, что сейчас всё будет так, как должно было быть всегда, с самого начала.

Я приподнимаю подбородок, слыша, как трепещет моё торопливое сердце. Сейчас я хочу только одного – ощутить на губах нежность его губ.

Айвен быстро отступает и отводит руки от моего лица, будто обжёгшись.

Я глупо смотрю на него, хватая ртом воздух. Что же теперь делать?

Судя по его лицу, он страшно сердится… на себя самого.

– Спокойной ночи, Эллорен, – наконец хрипло говорит он.

Айвен стремительно уходит, оставив меня в холодной тьме. Задыхаясь от обиды, я сквозь слёзы смотрю ему вслед. Его тёмная фигура то появляется, то исчезает… пока окончательно не скрывается из виду.

Глава 24. Революционеры

Объявления, гласящие: «Разыскиваются…», появляются уже на следующее утро.

Они красуются во всех тавернах, в каждом общежитии и лектории.

Впервые заметив белые, новенькие листы пергамента, я цепенею от ужаса. Утренний ветер приносит с собой леденящий холод, от которого стынут щёки и болит горло. Даже завернувшись в тёплую накидку и натянув шерстяные перчатки, я дрожу от ветра.

Я стою перед доской объявлений возле аптекарской лаборатории. На другой стороне улицы три студента-эльфхоллена замедляют шаг перед другим листком, прикреплённым к уличному фонарю. Они тесно сдвигают головы и читают вслух, мрачнея с каждым словом.

Совместным приказом вооружённых сил Верпасии и Гарднерии объявляется розыск всех причастных к разрушению военного лагеря Четвёртого дивизиона Гарднерии. За сообщение о местонахождении виновных объявлено вознаграждение.

Восставшие… Революционеры… Сопротивление. Я пробегаю глазами короткие строчки, и эти слова подмигивают мне, как спасительные маячки. Каждое из этих слов вонзается мне в сердце, будто ледяной кинжал. Я вдруг отчётливо понимаю, что так теперь называют меня, братьев, наших друзей…

Сердце у меня застывает и падает в бездонную пропасть.

Это о нас теперь пишут на каждом столбе.

Я читаю, борясь с головокружением, прогоняя застилающий глаза туман.

Любую информацию о тех, кто имеет отношение к разрушению лагеря Четвёртого дивизиона Гарднерии, следует немедленно предоставить недавно назначенному начальнику лагеря – коммандеру Лукасу Грею.

А над объявлением о розыске красуется напоминание о том, что Йольский бал состоится в следующие выходные.

Он вернётся. Моё сердце бьётся как бешеное. Он приедет, чтобы пойти со мной на бал и найти винов­ных в уничтожении лагеря.

Все мои страхи завязываются в огромный тугой узел.

Как, скажите на милость, нам спрятаться от Лукаса Грея?

Мы все намеренно избегаем друг друга. Ставки в этой игре взлетели до небес.

– Отведи Тьерни к профессору Кристиану, – украдкой говорит мне Айвен вечером на кухне. Он смотрит в сторону, словно боится остановить на мне взгляд, и торопливо уходит к другим кельтам. Сердце у меня сжимается от боли.

Он избегает меня, но даже слишком настойчиво. Дело не только в этом решении… Что-то сломалось между нами, и я не знаю, как это починить.

В тот вечер я, едва переставляя ноги, бреду в Северную башню, а душа ноет от невысказанного страха. В коридоре встревоженная Винтер даёт мне посылку.

– Приходил военный, – тихо рассказывает она. – Чуть её не увидел, – эльфийка указывает серебристыми глазами на Марину. Шелки настороженно следит за каждым нашим движением и словом.

Я беру пакет в руки и осматриваю со всех сторон, не зная, как скрыть беспокойство.

Ещё один подарок от Лукаса. На этот раз поменьше. Я разворачиваю записку.

Эллорен!

Судя по всему, наши молодцы потеряли дракона. Я скоро приеду и сам тебя разыщу.

Лукас

Под внимательным взглядом Винтер я открываю маленькую коробочку.

Внутри ожерелье. Я тяну за серебряную цепочку, позволяя подвеске танцевать в воздухе. Она поблёскивает в мягком свете фонаря.

Дерево. Подвеска искусно вырезана из белой древесины.

Сжав подвеску в ладони, я глубоко вздыхаю, и перед глазами тут же возникают раскидистые ветви снежного дуба. Дерево будто нежно обнимает меня, я чувствую, как ветви прорастают сквозь мои руки и ноги. Корни проникают в землю, придавая мне уверенности, дерево пульсирует, напоминая об удовольствии.