Лори Форест - 6e325473ededd6dd5956a26f7af57957

Мне и самой неуютно. По гарднерийским и кельт­ским традициям юноше не следует находиться так близко от девичьей постели. И мы здесь вдвоём. Наедине.

Я бывала в его спальне, и найдутся блюстители нравов, которые назовут моё поведение скандальным, но рядом со мной всегда находились братья. Кроме того единственного раза… Но это было давно, и тогда мы с Айвеном ненавидели друг друга.

Айвен поворачивается к гобелену Винтер, на котором изображены белые птицы, и в восхищении цепенеет. Он оглядывает другие картины и статуи с таким выражением, словно раньше не замечал их.

– Какая красота! – выдыхает он, рассматривая птиц.

Белые стражи парят над летним лугом.

– Это работа Винтер, – говорю я. – Моя любимая.

Он кивает, не сводя глаз с гобелена.

Пока он занят, я непроизвольно рассматриваю его. Сначала искоса, потом, не таясь, вбирая в себя каждую чёрточку его лица, наслаждаясь видом его высокого, мускулистого тела. Какой у него изысканный профиль, какая длинная, грациозная шея! Волосы растрепались в живописном беспорядке, закрутившись за ушами в забавные колечки. Наверное, эти золотистые пряди очень мягкие. А сам он такой непреклонный… и только губы…

Интересно, каково это – целоваться с Айвеном? Чувствовать мягкость его губ своими губами…

Айвен вздрагивает и заливается краской, его рот приоткрывается от удивления.

Я смущённо отворачиваюсь, пряча пылающие щёки. Неужели он подслушал мои ужасающе неприличные мысли?

Айвен не умеет читать мысли на расстоянии. Это невозможно. Однако… почему он тогда так вздрогнул и покраснел?

Я сконфуженно поднимаю на него глаза. Щёки Айве­на раскраснелись, во взгляде ясно читается страсть, и мысли мои снова пускаются вскачь по кругу.

– Мне пора… идти, – хрипло прощается он, сосредоточенно изучая меня.

Я растерянно киваю, стараясь усмирить трепещущее сердце.

Айвен передаёт мне мешок, коснувшись моей руки тёплыми пальцами, и отступает, снова становясь холодным и далёким.

– Спокойной ночи, Айвен, – выдавливаю я, вцепившись в мешок. Лицо и шея у меня неудержимо пылают. – Спасибо за еду.

– Спокойной ночи, Эллорен, – после напряжённого молчания отвечает кельт своим вязким, как густой мёд, голосом.

Он пристально смотрит на меня и беспокойно вскидывает голову, будто бы от испуга. Невозможно понять, о чём он думает.

Он обжигает меня на прощание знакомым настойчивым взглядом и уходит.

Смущённая и раскрасневшаяся я потихоньку вхожу в комнату.

В камине пылает огонь, отсветы пламени согревают мои взвинченные нервы.

Диана лежит на моей кровати, обняв одной рукой спящую шелки. Ариэль развалилась на своей постели на сбившихся, неопрятных простынях и злыми глазами пожирает шелки. Винтер стоит на коленях у кровати Ариэль, ласково поглаживая подругу по израненной руке и шепча успокаивающие слова.

Диана не спит. Она следит за каждым моим шагом, когда я вешаю накидку на крюк, который Джаред вбил нам в стену, и опускаюсь на пол возле своей кровати, привалившись плечом к матрасу. Кроватей у нас явно маловато. Пора найти ещё парочку – нас становится всё больше.

– Как она? – Шелки даже во сне хмурится, по её лицу пробегает судорога.

– Она измучена, но её страх понемногу отступает, – отвечает Диана. – Она поняла, что здесь ей никто не угрожает, я на её стороне, а со мной лучше не связываться. – Ликанка обнажает зубы в угрожающей улыбке, будто напоминая: я дочь вождя стаи! И в который раз при виде этой кровожадной гримасы у меня появляется озноб.

– Айвен Гуриэль принёс шелки еду, – показываю я на мешок. – Здесь сушёная рыба.

– Я догадалась, ещё когда ты шла по коридору, – отвечает Диана, обидевшись, что я постоянно недо­оцениваю её исключительно острое зрение, обоняние и слух. – По запаху. – Ликанка пристально вглядывается в меня. – Я ждала тебя.

Её слова повисают между нами в воздухе, я чувствую, как мои щёки снова краснеют.

Ликаны… и их восприятие окружающей среды. Диана слышала всё, о чём мы с Айвеном говорили, и наверняка почувствовала, как нас с кельтом влечёт друг другу. Бессмысленно влечёт. Диана бесстрастно смотрит на меня, не произнося ни слова… за что я ей очень благодарна.

Я тоже молчу. Слышен только приглушённый голос Винтер и потрескивающий в камине огонь.

Хорошо, что Диана даже не упомянула имени Айвена, и я очень ценю это, но промолчать о Рейфе не могу.

– Диана, – неуверенно говорю я, – я видела… как ты целовала моего брата.