Малик Умбетбаев - Победит сильнейший

накормить примерно триста человек. А учеников в школе

интернате было в два раза больше. Поэтому четыре раза в

день наша столовая кормила юных олимпийцев в два захода.

Две смены четыре раза в день. Это означает что нужно

расставить , а затем собрать и вымыть триста комплектов

посуды семь или восемь раз в день. В больших семьях

понимают о чем я говорю. Но интернат это не просто

большая семья за столом. Это многократная массированная

высадка голодного десанта. Без военной хитрости тут не

обойдёшься. Как и без рабочих рук.

В этот раз на школьной линейке 5-й «Б» официально

назначался дежурным по столовой на ноябрь месяц и

освобождался от уроков и тренировок на весь срок.

Освобождался, потому что требовалась полная отдача сил.

Вроде как каникулы. Но радоваться рано. Настоящей

виртуозности в дежурстве мы смогли достичь только в

старших классах. Это когда ни одного разбитого стакана и ни

одного человека, оставшегося без порции. Тем не менее с

ошибками, но каждый раз мы справлялись.

Дежурство начиналось в шесть утра и заканчивалось

заполночь. Один человек в хлеборезку, пятёро в посудомойку, остальные на разнос, сбор и уборку. Эти 20 пятиклассников, среди которых был и я, делали все включая мытьё полов в

гигантской столовой по сле каждой смены. Одни

устанавливали стаканы: восемь в центре стола. Другие

наполняли их соком или компотом. В обед на каждый стол

дополнительно ставилась кастрюля с половником. Слава богу

что миски были железными. Тарелки со вторым наполняли

повара и мы разносили их на подносах. До открытия дверей

вся еда должна быть расставлена так, чтобы каждый ученик

мог сесть, поесть и уйти. После еды посуда оставалась на

столах . Собрать и помыть ее была наша задача. Так было

удобнее и быстрее. Некоторые дежурные поначалу засыпали

от усталости после второй смены обеда . Через неделю

привыкали и они. У дежурного класса были белые фартуки и

куртки . Но мы редко ими пользовались. Привычнее было в

спортивном костюме. На таких-то скоростях.

Первый завтрак был самым лёгким. Для нас, дежурных. К

семи утра надо было расставить стаканы и разлить сок. Или

разложить фрукты. Потом все убрать и помыть. Второй

завтрак это уже тарелки со вторым, кофе с молоком, сливочное масло и хлеб. Вроде просто, но накормить две

смены за 45 минут было непросто. С 10:15 до 11:00 был

перерыв между уроками для второго завтрака. К этому же

времени возвращались с утренней тренировки. Каждый раз и

при любой погоде происходило одно и то же. В 10:15, как

только прозвенит звонок, из каждого класса учебного корпуса

вырывались дети, неслись к выходу, где возникала пробка.

Пробившись сквозь двери на улицу толпа детей с

улюлюканием устремлялась быстрым бегом по дорожке к

спальному корпусу. Цель - успеть первым к столу и выбрать

порцию побольше. А то и две. Между входом в спальный

корпус и столовой было три двери. Если дежурные не

успевали накрыть все столы, частенько по вине поваров, в

ход шла военная хитрость. А иначе как 2-3 дежурным

удерживать у двери триста голодных сорванцов. Если дверь

закрыть, ее просто снесут. Нужен был хитрый и в то же время

законный приём, ломающий голодную логику. И у дежурных

он был. Дежурным разрешалось проверять чистоту рук. С

помощью этого приема разъярённая толпа превращалась в

управляемый ручеёк. Как только дежурные отправляли

бунтарей мыть руки в туалет,толпа успокаивалась. Поскольку

руки были грязными у всех, никто не хотел терять время на

их мытьё. Причём если даже руки были вымыты, дежурный

спрашивал с мылом или без. Если без, то отправлял помыть

руки с мылом. Если с мылом, то отправлял смыть мыло.

Когда из зала доносился крик готово, дежурные раскрывали

двери и отпрыгивали в стороны. Толпа волнами скатывалась в

столовую и мгновенно опустошала все столы. Вторую смену

детей отпускали из классов на 15 минут позже. Все

повторялось заново. В обед было полегче, зазор между

сменами был большой. Ужин был одной длинной сменой. Да

и детей было меньше. Те, кто ночевал у себя дома, редко

приходили на ужин в интернат.

Посудомойка была самым трудным местом. Гул огромной

машины, горячий пар, скользкий пол. Но мы менялись по

очереди. Тёплым местечком была хлеборезка. Отдельная

комната, сам себе хозяин.Виртуозность заключалась в том, чтобы одновременно из двух чайников, не прерывая, наполнить чаем восемь стаканов и не пролить ни капли. Или