Unknown - korneva natal ya avtostopom po rossii

как свои с первых минут.

– Так, бригада! Внимание! – с порога заявил дядя Коля. – С

нами ночует Натаха, её не трогаем и ведём себя тихо! Пускай отды-

хает. У кого плед потеплее, ага, дай нашей путешественнице!

Я сразу прониклась ко всем симпатией, и мне было очень

забавно видеть на лицах простых деревенских парней интерес к

моему путешествию. Но больше всего меня покорил высокий

юноша, который усердно собирался на местную дискотеку. Он был

одет, как в фильмах: галоши, рубашечка и кепка.

– Наташка, как девушка скажи мне. Понравлюсь я девчонкам?

– Понравишься! Главное – улыбайся, как сейчас!

Как только я легла спать, вся бригада из двадцати человек

начала ходить на цыпочках, чтобы меня не потревожить. И, забыв

обо всём на свете, я уснула сладким сном в дорожном вагончике.

Сон был недолгим, меня разбудил знакомый голос:

– У вас эта путешественница? Короче, она забыла телефон на

остановке. Предлагаем обмен: мы – телефон, вы нам – девчонку! Ну

что? Возникла пауза. Я с ужасом ждала ответ.

– Телефон давай! – отозвался дядя Коля.

– То есть согласен? Он у нас в вагоне, – весело ответил ему

голос, и я до мельчайших подробностей представила лицо говоря-

щего. Так сильно у меня сердце давно не стучало...

– Ты что, скотина, телефон – на девчонку? Да мы за неё тебе

голову оторвём всей бригадой! Я знал, что вы – идиоты, но не до

такой же степени! Короче, лучше проваливай. Серьёзно, с утра мы к

тебе приедем за телефоном!

Дверь вагончика хлопнула, и я услышала приближающиеся

шаги. Мой спаситель присел на койку, помолчал, а потом тихонько

дотронулся до моего плеча:

– Доча... Не спишь? Прости, что бужу тебя. В общем, посмо-

три, у тебя телефон пропал, да? Эх, понятно. Ничего-ничего, это не

твоя проблема. Спи спокойно, утром всё решим!

86

Он ушёл спать, и в комнате повисла тягостная тишина… Мне

стало стыдно за то, что я могла плохо подумать об этом человеке, как будто бы он мог согласиться на этот дурацкий обмен… Да, я его

почти не знала, но разве это что-то меняет? Разве я имею право

думать о людях плохо заранее?

Вновь и вновь задавая себе эти вопросы, я ещё долго не могла

уснуть.

5 августа, 6 утра. Вся бригада как по звонку поднимается с

коек и идет завтракать. Умыться? Негде. В туалет? Лучше на улице.

Расстраиваться? Да вы что! Умоюсь из бутылочки, пройдусь вдоль

кустиков. Это мелочи. Нет – так нет. В то утро было ценным

другое – прекрасный пейзаж Забайкальского края. Вагончики на

лоне природы не выглядели несуразными, а поражали своей колорит-

ностью. Люди наперебой с птицами начинали утро звонкими пере-

кличками в вагонке-столовой: «Ваааась, добрейшее! Сегодня переез-

жай километра на два вперёд! Лёха где? Передайте, чтобы закатали

плотнее на вчерашнем отрезке!».

Впереди был долгий и трудный рабочий день. Вся бригада

склонились над кашей, стуча ложками о края тарелок. Надо было

успеть по графику достроить трассу. Через месяц сам президент

87

проедет здесь, проверяя качество окружной дороги «Чита-Хаба-

ровск», а потому надо как можно быстрее залатать все ямы. Вперёд, товарищи!

В семь утра мы уже в камазе направляемся к другой бригаде

дорожников за моим телефоном. Я чувствую неловкость: они тут

работают, дороги строят, а я им проблемы создаю. Но делать нечего, телефон – единственное, что связывает меня с домом. По гладкому, свежему асфальту мы ехали вперёд на территорию «недруга». Дядя

Коля хмурился все сильнее с каждым километром. Оборвалась

дорожная полоса – нас встречал чужой участок автострады, неров-

ный, весь в трещинах.

– Так... Ложись на койку да спрячься под пледом: мне нельзя

перевозить никого, – оглядевшись вокруг, сказал Николай. – Всё, пошёл! Жди здесь! Всё хорошо будет, не волнуйся!

Выжидаю. В степной местности невыносимая жара, а в кама-

зе, да еще и под шерстяным покрывалом, пот течёт ручьём. Терплю

и волнуюсь. Проходит час. Мои переживания на пике. Два часа… Я