Unknown - korneva natal ya avtostopom po rossii

Вам пришли» и ответный скрежет двери. На пороге, прищурив глаза

и дружелюбно улыбаясь, стоял седовласый писатель. Он был именно

таким, каким я его и представляла!

– Из Петербурга к нам? Раздевайся, ставь рюкзак, сейчас мы

что-нибудь состряпаем. Садись-садись, какими судьбами в нашей

сторонке?

Мне было неловко вмешиваться в жизнь незнакомого челове-

59

ка. Я присела за стол и не смогла дать точного ответа на поставлен-

ный вопрос, но мой собеседник был только рад новому знакомству, пускай и немного странному:

– Это хорошо, что ты узнаёшь свою страну. Ездишь, набира-

ешься опыта, знаний. Человек должен быть образован и всесторон-

не развит.

Его жена накрыла на стол, и я вдыхала волнующий запах

деревенской картошки. После трапезы писатель перешёл на рассказ

о Шишкинских писаницах и протянул рекламный буклет:

– Талантливый человек талантлив во всём. Я хоть и любитель

литературного слога, но не мог не заниматься краеведением в таких

местах, где сам Окладников всё исшагал. Сейчас приезжает много

туристов из других стран посмотреть на уникальные рисунки на

скалах, а вот наш народ вряд ли даже что-то слышал о них…

Узнав, что я ещё не была на Шишкинских писаницах, краевед

с женой решили показать мне их и рассказать историю наскальных

рисунков. Около двух часов я буквально бегала за писателем по

скалам и снимала на камеру древние петроглифы. Некоторым было

60

более восьми тысяч лет, среди них отчётливо были видны символ

республики Саха (олень), женщины в ладьях и крокодилы с солнцем

в пасти. Во время экскурсии Александр Афанасьев отметил, что не

только наскальными рисунками живо это место. Подойдя к одному

из обрывов, писатель произнёс:

– А вот это жертвенный камень. Существует легенда, что

здесь проверяли человека на «вшивость»: если он набедокурил в

племени, то люди все вместе приходили на это место. Внизу разво-

дили огни, а виновник должен был подняться сюда, встать на самый

край, чтобы его видели, и крикнуть: «Я невиновен». Если он это

делал, то ему прощалось всё. Но знаешь, многие не поднимались, бросали скот, жён и уходили из племени. Это ведь психологически

сильное место... Я вот спокойно подхожу и кричу: «Ааа...»

Какими на самом деле были люди, живущие вдоль реки Лена?

О чём думали, во что верили? Какие знания передали своим потом-

кам? Множество вопросов крутилось в голове, хотелось окунуться

хотя бы на секунду в тот мир, прочувствовать их жизнь, вдохнуть

этот воздух, наполненный древностью, и не отпускать, хранить в

себе как зеницу ока.

Мы спустились к машине. Находясь совсем близко к стороже-

вому домику, писатель решил навестить то место, где он жил три

61

года наедине с природой и дорогим ему памятником. Ребята встре-

тили нас приветливо, поставили чайник и стали слушать рассказы

Александра Никифорова. А мой взор всё притягивали к себе река и

её берега. Видимо, это было нельзя не заметить, и жена поэта, по-

дойдя ко мне, предложила сходить на пригорок, где они так любили

сидеть по вечерам.

Поднявшись на утёс, я почувствовала, как сердце вновь дрог-

нуло… Вернулось ощущение, что я здесь уже была, видела всё это, а

природа – такая родная и знакомая – в ответ радовалась мне, даря

тёплые блики солнца и приятную прохладу с реки.

Попив ароматный чай в компании прекрасных людей, я при-

няла решение, которое меня радовало, волновало и немного пугало.

«Эту ночь я проведу у реки, наедине с природой, которая так приня-