Unknown - 16

Освободив дверь шкафа, она увидела Мауди на кухне, сидя за столом спиной к ней. Она тихонько поскользнулась к входной двери, распахнула ее, но отодвинулась, когда снова раздались голоса, мягкий зернистый голос мужчины и слабый смех молодой женщины. Тихо закрыв дверь, она вышла из дома, а не через переднюю или боковую дверь, но из окна с низкой гостиной в кусты, где она была уверена, что ни один сосед не увидит ее. Двигаясь поближе к дому, а затем в лесистый задний двор соседки, она ждала своих спутников. Она вернется через некоторое время, на этот раз, чтобы сделать больше, чем противостоять Моди, на этот раз, чтобы заставить руку Моди.

37

[????????: _1.jpg]

ЧЕТЫРЕ ДОМА ИЗ МОДИ из Моди стоял деревянный дом ремесленника, его слоновая кость, выбитая четырьмя декоративными лампами, стоящими среди кроватей бледных альстромерий, которые почти закончили цветущие зимой. Травяные вырезки с маленькой лужайки были разбросаны вдоль каменной прогулки, где Альфреда Мейерс или ее садовник, по-видимому, пренебрегали. Прогулка была защищена японским кленом, обнаженным сейчас зимой. Три шага привели к кремовому деревянному крыльцу и бледной входной двери, которая была вырезана с папоротниками и без каких-либо окон декоративного стекла. Стены, прилегающие к двери, были сплошными и сплошными, в самой двери был только глазок, через которые можно было видеть, кто звонит в колокол. Вдова двадцать лет, застенчивая, страшная женщина, Альфреда держала свои окна, а передние и задние двери заперты. У нее не было собаки, чтобы обеспечить защиту или предупредить лай; она не хотела, чтобы на ее мебели были волосы собаки. У нее не было оружия для защиты, она боялась пушек, и она чувствовала, что даже перцовый аэрозоль слишком опасен. Она держала свой мобильный телефон в кармане, чтобы, если у нее когда-либо был нарушитель, она могла вызвать помощь. У нее были две взрослые дочери, оба женатые и живущие в Южной Калифорнии. У нее не было желания жить ни с одним из них, ни с ней. Девочки часто посещали свою мать и сдержанно. У нее были две взрослые дочери, оба женатые и живущие в Южной Калифорнии. У нее не было желания жить ни с одним из них, ни с ней. Девочки часто посещали свою мать и сдержанно. У нее были две взрослые дочери, оба женатые и живущие в Южной Калифорнии. У нее не было желания жить ни с одним из них, ни с ней. Девочки часто посещали свою мать и сдержанно.

Ужин Альфреда состоял из жареной куриной грудки, небольшого салата и десерта нарезанной груши с квадратом белого сыра. После обеда она позволила себе веселый газовый огонь в камине и свернулась калачиком на диване, чтобы прочитать последнюю из серии нежных загадок, которые не заставили бы ее проснуться. Она услышала, как несколько машин прошли по улице, увидели, что их огни пробиваются сквозь дуги через ее драпировки в гостиной. Она только смутно знала, что машина втягивает в себя четыре двери, а затем скоро уходит; она знала, что это было в доме Тюдоров, тяжелым звуком закрытия передней двери. Она не встречала своего нового соседа, а не формально, но они махали друг другу на улице. В девять тридцать Альфреда закрыла книгу, выключила газовые бревна, выключила термостат и выключила свет. К десяти часам она вымыла лицо, почистила зубы, поскользнулась на своей фланелевой ночной рубашке и лежала в постели, уже дрейфуя, желая, чтобы ее мечты были счастливыми. В это время года она пыталась исправить свои мысли о счастливых праздниках своего детства, а не о тех, кто позже в ее жизни. Она снова проснулась в десять сорок, грубо вырвалась из-за сна, звон колокольчиков в сопровождении безумного удара по самой двери, как будто у кого-то были проблемы.

Вдоль холма от дома Альфреда Мейера и Мауди, на небольшом коттедже Даменса, Кит и Мисто сидели у края крыши, смотря на улицу внизу. Они смотрели, как Мауди в своей студии, увидела, что Джаред прибыл домой и ушел снова, а потом увидел, как он вернулся с Бенни, ребенок спотыкался в доме, который спал, прислонившись к Джареду. Если бы свет в гостевой комнате продолжался, а тени двигались, как будто Бенни и Джаред готовились к постели, и через несколько минут свет снова погас. Вскоре свет Мауди тоже вышел, и в доме было темно, и Кит подумал, что трое дрейфуют во сне. Только кошки были бодрствующими, настороженными к каждому наименьшему звуку, к проезжающей машине по окрестным улицам, к далекой коре собаки, к двери, закрывающей кварталы. К крошечному царапину сверху, как летающая белка, приземлилась на грубую кору соседней сосны. Он посмотрел на них огромными темными глазами и снова уплыл в ночь.