наблюдая, как соски сияют в слабом свете лампы. Огонь во мне снова вспыхивает. На этот
раз я стону не скрываясь, и Диллон улыбается.
Все горячее и горячее, так жарко! Я могу представить, какой секс будет с ним. Он
сильный. Его движения грубы. Он будет управлять мной, любить меня ... брать меня.
Я не могу ждать еще один день.
Я вращаю бедрами напротив его ноги и шепчу:
–Диллон.
–Сейчас? – спрашивает он, поднимая голову.
Он надувает губы, желая того же.
Прежде чем захлопывается дверь серебристого Крайслера, эхо с подъездной дорожки
поднимается в мою комнату.
Диллон вскакивает и кидает лифчик мне в лицо. Мы не сидим на месте, мелькают руки,
ноги и футболки. Он натягивает на меня рубашку, пока я пытаюсь застегнуть лифчик.
Когда мы падаем на постель, дверь в спальню открывается, и подозревающий все и всех
футбольный тренер бросает на нас свой «парень» взгляд.
–Ничего! – Диллон кричит, несмотря на то, что его даже не спрашивали.
Однако подушка на его коленях все выдает.

Глава 16
Диллон
Пенелопа и я, встречаем наш шестнадцатый день рождения дождливым сентябрьским
утром. Глубокие серые тучи, гул, бум и шум в голове.
– Не заставляй меня проводить свой день рождения дома,– говорит она по телефону. –
Спрячь меня.
– Хорошо,– отвечаю я и завершаю вызов.
Мои веки тяжелые, и отсутствие сна отдается болью в костях и мышцах. Я знаю, что если
пропущу день рождения, это разобьет сердце моей матери. Я никогда не забуду ужас на ее
лице, и как сильно она сжимала беспроводной телефон в руке, когда я и моя девушка
вышли из лесу в прошлом году.
– Как ты мог, Диллон?– кричала она на меня. – Ты знаешь, как я испугалась?
Я сбросил одеяло и сел, вытягивая руки над головой. Потом выбрался из кровати и
схватил одежду из ящиков комода. Как только оделся, я вытряхиваю из своего рюкзака
все на пол, и кладу в него фонарик и пару запасных толстовок для Пен.
Она забудет принести свою.
Прежде чем выйти на улицу, я беру на кухне несколько бутылок воды и немного еды из
холодильника, так, у нас будет еда в течение дня. По дороге, стаскиваю с дивана красный
плед.
Безнадега, ждет на тротуаре напротив моего дома, в желтых резиновых сапогах и в очках
с розовой оправой, держа большой черный зонт над головой.
Она передает мне зонтик, и мы идем бок о бок, без конечной цели. Вскоре, мы оказались
на пляже, где бесконечные небеса впитывают в себя целый мир. Океан сопротивляется, с
шумом ударяя о скалы Кастл-Рок. Именинница бежит передо мной, поднимая влажный
песок позади себя. Раскинув руки в стороны, она встречает лицом дождь.
– Счастливого чертового шестнадцатилетия! – кричит она в небо. – В этом году будет
лучше, верно? Все ведь уже просчитано.
Я бегу за ней, отбросив в сторону зонтик, который мешал мне.
–Тогда почему я чувствую, что умираю? – она опускается на колени и роняет свою голову
на руки.
Я оборачиваю вокруг своей девочки уже отсыревший плед и поднимаю ее на ноги. Ручьи
слез сбегают по лицу Пен, а с губ вырываются рыдания. Я поднимаю ее на руки, и несу
так быстро, как только могу, к утесу в конце пляжа. Небольшой пещеры у основания утеса
достаточно, чтобы защитить нас от бури и океана.
– Я знаю, что это твой день рождения, и ты, если хочешь, можешь плакать, но не надо, –
говорю я, снимая с нее промокший свитер, вместе с тонкой футболкой и бюстгальтером.
Она дрожит полуголая в тусклом свете, и продолжает плакать, потому что она права.
Шестнадцать, ничего не изменит. Вообще, с возрастом ей становится хуже, и если это
тенденция, значит, в этом году будет хуже, чем в прошлом, и я этого боюсь.
– Я могу плакать, если хочу, – сказала она, клацая зубами, до тех пор, пока я не вытащил
сухую толстовку из рюкзака и не натянул на ее крохотное тело.
– Это так, но думаю, что мы проведем время в этой пещере лучше, если ты не будешь
поднимать здесь влажность своими слезами.
Она улыбается.
– Неправильные слова.
Я приподнимаю ее подбородок и провожу большим пальцем по уголку ее губ.
–Так-то лучше.
После того, как и я сменил толстовку, я дал Пенелопе съесть батончик и стаканчик
яблочного пюре. Слезы продолжали медленно катиться из ее глаз, но в этом нет ничего
нового. Все, что она делала в последнее время – плакала.
Читать дальше