Эни Майклс - Личное убежище

— Это безличный ответ, и его ты дала девушке, с которой просто встретилась в кафе, — сказала она, звуча почти оскорблённой. — Скажи мне настоящую причину.

Бекки смотрела мне прямо в глаза, как будто действительно хотела знать, и, более того, казалось, что её заботит мой ответ. Впервые за несколько недель я была вынуждена кому-то рассказать о своей разрушенной жизни в Портленде.

— Я была замужем и, по сути, до сих пор остаюсь. По крайней мере, так думаю. Я не подписывала никаких бумаг. Так или иначе, — я выдохнула, стараясь выровнять дыхание, и пропустила руку через волосы, пытаясь успокоить нервы и всё рассказать, — у меня был неудачный брак, и я приняла несколько неверных решений. Мой муж узнал об этом и забрал у меня все. На самом деле, всё это довольно сложно.

— Он же не бил тебя, не так ли?

— Нет, он не бил меня, но был не очень хорошим мужем.

— Ну, какие ты приняла неверные решения?

— У меня был роман.

— Хмм.

Мы обе замолчали на некоторое время. Она, наверное, думала, что я ужасный человек, но мой мозг рисовал изображение меня и Престона, когда он делал вид, что заботится обо мне.

— Так что случилось с парнем, с которым у тебя был роман?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, почему ты не с ним сейчас?

Мне потребовалось время, чтобы сформулировать свой ответ:

— Оказалось, он не хотел меня.

— Как по мне, так в это очень трудно поверить.

— Ну, самое смешное в хороших лжецах то, что им легко поверить.

— Очевидно, я не знаю ситуацию, но рискну предположить, что он разрывается, потому что ты не с ним, — она смотрела на меня с тревогой, её взгляд был мягким и умоляющим.

Я вздохнула:

— Ты милая, Бекки, но он не думает обо мне. Он, скорее всего, даже секунды не потратил на раздумья обо мне, когда я уехала.

— Это невозможно, — заявила она твёрдо, как будто была точно в этом уверена.

Я улыбнулась ей, потому что действительно ценила её слова поддержки, но воспоминания о Престоне заставили моё сердце болеть ещё больше.

— Думаю, пойду спать.

— Ты не хочешь больше смотреть «Друзей»?

— Может быть, завтра, — я поднялась с дивана и направилась к своей спальне.

— Лена, — позвала Бекки из гостиной.

— Да? — я остановилась посреди коридора и повернулась к ней.

— Сделай мне одолжение? Не отказывайся от него. Вернись к тому парню в Портленд. Просто, — она замолчала и закусила губу, — не теряй надежду.

Я засмеялась, но это был грустный, жалкий смех:

— Бекки, чтобы сохранять надежду, у меня должно быть хоть что-то для начала. А у меня нет. Никогда не было никакой надежды на то, что я и Престон будем вместе. Всё закончилось ещё до того, как успело начаться, и он, вероятно, ещё кого-то заставляет поверить в свою ложь.

— Ну, надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь, что ошибаешься, — сказала она ласково, как будто очень хотела, чтобы её слова были правдой.

— Спокойной ночи, Бекки.

— Спокойной, Лена.

***

Проходили недели, и жизнь снова начинала становиться «нормальной». Я начала работать, осваивая свою роль в новой должности и пытаясь узнать как можно больше, чтобы удивить людей вокруг меня. Некоторые женщины, с которыми работала, казались дружелюбными и приглашали меня поболтать с ними часок после работы. Я всегда отказывалась, говоря им, что у меня уже есть планы, но на самом деле я не была уверена, что готова сближаться с новыми людьми.

Время от времени я разговаривала по телефону с Сэм и, хотя очень скучала по ней, не могла заставить себя открыться ей полностью. В голове существовала чёткая граница между моей старой жизнью и новой, и я не могла полностью убедить свою голову посвятить Сэм в новую.

Бекки являлась единственной константой в моей жизни и приносила мне ощущение уюта и обыденности.

Она устроилась на острове на работу в газетной рекламе. У нас был обычный, с девяти до пяти, рабочий день, в результате чего через неделю или две мы напоминали старую супружескую пару. Мы обе приходили домой с работы, ужинали, а затем смотрели телевизор в гостиной, читали, а иногда она уговаривала меня поиграть в игры.

После нашей первой беседы, когда мы затронули личные темы, она никогда не давила на меня для получения большей информации. Кроме того, Бекки не очень распространялась о себе, и меня это совершенно устраивало. Мы могли проводить время вместе и не говорить о нашем прошлом. В сущности говоря, это было поощрением.

Каждое утро я вставала пораньше, чтобы побегать. Для меня это всё ещё оставалось очищением, и я жаждала того времени, когда мой разум опустошается, позволяя себе просто быть собой. Ко всему прочему, ничто не переплюнет пробежку по пляжу Гавайев. Я бегала без музыки, лишь слушая звук разбивающихся о берег волн и песка под ногами.