Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

кабинет выпить кофе.

Широкое окно кабинета выходило на пустырь перед больницей. Вдалеке на севере

виднелись зеленые подножья холмов, которые, когда бы я на них ни посмотрел,

вызывали у меня мысли о восхитительных снежных вершинах Гималаев. Мне

страшно хотелось увидеть их воочию.

Выпив кофе, я вернулся в операционную, вымыл руки и присоединился к Деву.

Мы удалили львиную часть опухоли и обнаружили, что добрались до основания

черепа с правой стороны, пройдя насквозь через весь мозг ребенка. Опухоль

оказалась настолько большой, что, по сути, надвое разделила переднюю часть

мозга.

– Думаю, пора остановиться, – предложил я. – Мы уже удалили как минимум

одну часть свода мозга и половину гипоталамуса. Если продолжим, то от девочки

мало что останется.

– Согласен, – сказал Дев. – После операции можно попробовать лучевую терапию.

– Сложно сказать, какая часть опухоли осталась внутри. Возможно, процентов

двадцать.

В таких операциях мало приятного, и гордиться здесь нечем. Так я думал, удаляя

кровь из гигантской полости, которая образовалась в том месте, где раньше была

опухоль. Немалая часть опухоли осталась нетронутой, мозг ужасно поврежден, а

все, чего мы добились, – ненадолго отсрочили смерть ребенка.

6

Между мозгом и разумом

– Пациент – мужчина тридцати пяти лет. Он думает, что у него в голове

насекомое.

– И вы, разумеется, сделали МРТ? – уточнил я.

– Да, сэр. Насекомых не обнаружено.

Мы вместе смотрели на снимок.

– Что ж, тогда можете ему сказать, что все в порядке, – произнес я.

Впрочем, я успел повидать немало случаев, когда заражение личинками свиного

цепня приводило к развитию эпилепсии, а проникновение филярий в организм

человека вызывало болезненное опухание конечностей. Хватало у местных

жителей и других проблем со здоровьем, которые были для меня в диковинку.

На мгновение я задумался: а нет ли и впрямь в голове пациента экзотического

непальского насекомого, дырявящего череп?

– Отправить его к психиатру, сэр?

– Отличная идея.

После того как с запланированными на день операциями покончено, начинается

амбулаторный прием. Пациенты ждут с раннего утра: сначала их принимают

младшие врачи, которые проводят диагностические процедуры, а затем –

старшие, в том числе и сам профессор.

В первый же день меня провели в кабинет для приема амбулаторных больных.

Возле стойки регистратора сидели трое пациентов с родственниками, за стойкой

суетились младшие врачи. Пациенты выглядели испуганными и

взволнованными.

Регистратор принесла какие-то медицинские записи, и один из младших врачей,

только-только окончивший китайский или бангладешский институт, зачитал мне

историю болезни на ломаном английском – я мало что понял. Пациентом, о

котором шла речь, оказалась встревоженная женщина в чудесном красном платье.

– Женщина, тридцать пять лет. Она пять лет страдает от головных болей.

Кишечник и мочевой пузырь в норме. При осмотре зрачки одинаковые и

реагируют. Черепные нервы не повреждены. Рефлексы в норме, в том числе

подошвенный. Сделали МРТ.

– Ну давайте тогда посмотрим на снимок МРТ, – предложил я.

Мы изучили снимок, на котором, как и следовало ожидать, отклонений не

обнаружилось. «Сколько это стоило?» – задумался я. Как выяснилось, стоило это

столько, сколько женщина зарабатывала за месяц. Я оторопел. Не зная, какое

лечение ей назначить, я посоветовался с другими врачами.

После недолгой дискуссии я узнал, что местное население активно принимает

всевозможные лекарства, преимущественно наобум. В небольших аптеках здесь

можно купить практически любое лекарство. Каждое утро по дороге на работу я

проходил мимо одной из таких аптек: перед входом неизменно стояла очередь.

Популярностью пользовались стероиды: их, равно как и диазепам (он же

«Валиум»), употребляли при самых разных симптомах.

Проработав в клинике Дева несколько недель, я начал подозревать, что все

население Непала сидит на амитриптилине – антидепрессанте с

обезболивающими свойствами.

Женщину в красном платье попросили пройти дальше, чтобы выписать ей рецепт,

и на освободившийся стул сразу же пересел следующий пациент. В клинике явно

придерживались принципов эргономики и конвейерной работы. В ожидании

приема выстроилась длинная очередь из пациентов с головными, спинными и