Александр Афанасьев: Русские заветные сказки

Лиса услыхала и говорит:

— Ах он, сукин сын, косой черт! Охаверник [137] охаверник — похабник эдакий! Погоди же, я ему задам зорю!

Слезла с печи и стала за дверью караулить, не придет ли опять заяц. Глядь — а заяц опять пришел по старому следу и спрашивает лисинят:

— Здравствуйте, лисинятки! Дома ли ваша матка?

— Ее дома нету!

— Жаль, — сказал заяц, — я бы ей напырял по-своему!

Вдруг лиса как выскочит: "Здравствуй, голубчик!" Зайцу

уж не до е…ли, со всех ног пустился бежать, ажно дух захватывает, а из жопы орехи сыплются. А лиса за ним: "Нет, косой черт, не уйдешь!" Вот-вот нагонит! Заяц прыгнул и проскочил меж двух берез, которые плотно срослись вместе, и лиса тем же следом хотела проскочить, да и завязла: ни туда, ни сюда! Билась-билась, а вылезти не может. Косой оглянулся, видит: дело хорошее, забежал с заду и ну лису еть, а сам приговаривает: "Вот как по-нашему! Вот как по-нашему!" Отработал ее и побежал на дорогу, а тут недалечко была угольная яма — мужик уголья жег; заяц поскорей к яме, вывалялся весь в пыли да в саже и сделался настоящий чернец [138] чернец — монах . Вышел на дорогу, повесил уши и сидит. Тем временем лиса кое-как выбралась на волю и побежала искать зайца. Увидала его и приняла за монаха.

— Здравствуй, — говорит, — святый отче! Не видал ли ты где косого зайца?

— Которого? Что давеча тебя ё…?

Лиса вспыхнула со стыда и побежала домой: "Ах он, подлец! Уж успел по всем монастырям расславить!" Как лиса ни хитра, а заяц-то ее попробовал.

Повстречала вошь блоху:

— Ты куда?

— Иду ночевать в бабью п…ду.

— Ну, а я залезу к бабе в жопу. И разошлись. На другой день встретились опять.

— Ну что, каково спалось? — спрашивает вошь.

— Уж не говори! Такого страху набралась: пришел ко мне какой-то лысый и стал за мной гоняться, уж я прыгала, прыгала, и туда-то и сюда-то, а он все за мной, да потом как плюнет на меня и ушел!

— Что ж, кумушка! И ко мне двое стучались, да я притаилась; они постучали себе, постучали, да с тем и прочь пошли…

Пахала баба в поле; увидал ее медведь и думает себе: "Что я ни разу не боролся с бабами? Сильнее она мужика или нет? Мужиков довольно-таки я поломал, а с бабами не доводилось повозиться". Вот подошел он к бабе и говорит:

— Давай-ка поборемся!

— А если ты, Михайла Иванович, разорвешь у меня что?

— Ну, если разорву, так улей меду принесу.

— Давай бороться.

Медведь ухватил бабу в лапы да как ударит ее обземь — она и ноги кверху задрала, да схватилась за п….ду и говорит ему:

— Что ты наделал? Как теперь мне домой-то показаться, что я мужу-то скажу!

Медведь смотрит: дыра большущая, разорвал! И не знает, что ему делать. Вдруг откуда ни возьмись — бежит мимо заяц.

— Постой, косой! — закричал на него медведь, — поди сюда.

— НО —

Заяц подбежал. Медведь схватил бабу за края п…ды, натянул их и приказал косому придерживать своими лапками; а сам побежал в лес, надрал лыка целый пук — едва тащит! Хочет зашивать бабе дыру. Принес лыка и бросил оземь; баба испугалась, да как перднет, так заяц аршина на два подскочил вверх:

— Ну, Михайло Иванович! По целому лопнуло!

— Пожалуй, она вся теперь излопается! — сказал медведь и бросился что есть духу бежать; так и ушел.

У мужика на дворе сидела куча воробьев. Один воробей и начал перед своими товарищами похваляться.

— Полюбила, — говорит, — меня сивая кобыла, часто на меня посматривает. Хотите ли, отделаю се при всем нашем честном собрании?

—Посмотрим, — говорят товарищи.

Вот воробей подлетел к кобыле и говорит:

— Здравствуй, милая кобылушка!

— Здравствуй, певец! Какую нужду имеешь?

— А такую нужду — хочу попросить у тебя….

Кобыла говорит:

— Это дело хорошее, по нашему деревенскому обычаю, когда парень начинает любить девушку, он в ту пору покупает ей гостинцы: орехи и пряники. А ты меня чем дарить будешь?

— Скажи только чего хочешь.

— А вот: натаскай-ка мне по одному зерну четверик овса, тогда и любовь у нас начнется.

Воробей стал изо всех сил хлопотать, долго трудился и натаскал-таки наконец целый четверик овса. Прилетел и говорит:

— Ну, милая кобылушка! Овес готов!

А у самого сердце не терпит — и рад, и до смерти боится.

— Хорошо, — отвечала кобыла, — откладывать дела нечего, истома пуще смерти, да и мне век честною не проходить, по крайней мере от молодца потерпеть не стыдно! Приноси овес да созывай своих товарищей — быль молодцу не укора! А сам садися на мой хвост, подле самой жопы, да дожидайся, пока я хвост подыму.