Свен Хассель - Блицфриз

Мы бежим со всех усталых ног по набережной. Василий бежит позади, на ногах у него словно бы крылья, как у Гермеса.

— Быстро во двор, — кричит он. — Чертов НКВД приходи с пулеметы. Они не думай, что мы гонись за плохие люди!

Мы сломя голову пробегаем через двор, перелезаем через несколько заборов. Милиционер кричит на нас и выхватывает пистолет, но не успевает выстрелить, как проволочная удавка Легионера обвивает его шею.

Тело мы прячем от глаз прохожих в мусорном баке. Малыш хочет примерить его форму.

— Я всегда хотел быть тротуарным адмиралом. Теперь представился шанс, а вы не позволяете! Тоже мне друзья! Я готов наплевать всем вам в рожи!

— Надеть милицейский шинель — дуралей, — говорит Василий. — НКВД говори: «Милиционер — голубиный дерьмо с Красный площадь». Радуйся, что твоя зеленый петлица. В советский рай это единственный цвет. Без зеленый петлица быстро теряй голова.

Один из бранденбуржцев внезапно сходит с ума. Начинает бестолково носиться туда-сюда, крича по-немецки.

Кто-то из его товарищей молниеносно бросается на него и перерезает ему горло. Вопль затихает в отвратительном хрипе.

На Суворовском бульваре мы заходим в бюро «Интуриста» с гостеприимно распахнутой дверью.

— У нас закрыто, — говорит строгая, пожилая женщина с собранными в узел на затылке волосами.

— Je te pisse au cul[100]! — злобно рычит Легионер, ударив ее по лицу тыльной стороной ладони.

— Немцы! — хрипло шепчет женщина, плюхаясь на свой стул с такой силой, что он трещит. — Немцы, — повторяет она, таращась на нас.

— Нет, дорогуша, мы последние из могикан, — усмехается Порта. — Пришли снять с тебя скальп. — Щекочет ее под двойным подбородком. — Прилично одетая, раскормленная свинья вроде тебя — именно то, что мне нужно. Тебе покажется, что на тебя навалились громадные ворота, и уверяю, дорогая моя, ключ найдет путь в скважину!

Снаружи останавливается танк БТ-5 с характерной высокой башней. Командир пытается заглянуть в почти затянутые морозными узорами окна.

— Смотрите! — предостерегает Барселона. — Если он что-то заподозрит, то откроет по нам огонь!

Танк, скрежеща гусеницами, въезжает на тротуар. Ветер дует в замерзшие окна, обдавая их снегом. Мотор танка ревет, и он с шумом едет вдоль стены.

Толстая женщина издает вопль, мы подскакиваем от ужаса. Она поразительно резво перепрыгивает через барьер, скользит по полу, ударяется о шкафчик; тот падает, бумаги разлетаются по всей комнате. Она испуганно вопит снова.

Легионер одним прыжком оказывается на ней. Она закатывается под письменный стол, хватает металлическую настольную лампу и бросает в окно. Василий ловит ее на лету.

— Быстро души эта чертов сука! Она шибко опасна!

Женщина перепрыгивает через Легионера и бьет Старика всей тушей, будто таран. Старик отлетает в одну сторону, его автомат — в другую.

Я пытаюсь схватить ее за ноги, но получаю пинок в лицо, и в глазах у меня сверкают звезды. Порта хватает ее за жакет, но она выскальзывает из него и вопит в третий раз. Если б мотор танка не ревел, танкисты наверняка бы ее услышали.

Женщина уже почти у двери, тут Малыш обхватывает ее и вонзает ей боевой нож между плечом и шеей. Широкое лезвие медленно входит в ее тело. И застревает! Малыш раскачивает нож, пытаясь его высвободить. Кровь в такт ударам сердца хлещет ему на руку.

Женщина вырывается из его железной хватки, словно дикое животное. Малыш осторожно вытаскивает нож и вонзает его изо всей силы своей жертве между грудей.

— Что это с тобой, сестричка? — ворчит он с каким-то жестоким дружелюбием. — Уже слишком поздно. Сама подписала себе путевку на тот свет!

Он приставляет лезвие ножа ей к горлу и быстрым, отработанным движением перерезает его. Из раны вырывается сдавленное гортанное бульканье, потом женщина обмякает в его руках. Малыш несколько секунд смотрит на мертвую, потом вытирает нож и руки о ее платье.

— Пресвятая Богоматерь Казанская! — бормочет он. — Никогда к этому не привыкну! Неудивительно, что в мирное время за такие вещи казнят!

Его рвет в стоящую возле стены мусорную корзину.

— C'est la guerre, mon ami[101], — равнодушно произносит Легионер.

— Спрячьте ее, — приказывает с каменным лицом Старик. Мы с Портой заталкиваем труп в шкаф. Там висит зеленое пальто с потертой меховой отделкой. На полке сверху лежит старомодная коричневая шляпка с пером.

— Дурной баба, не кричи — не умри, — лаконично говорит Василий, открывая пакет с бутербродами, который обнаружил в ящике стола. Предлагает их всем. Каждому достается по одному.