Свен Хассель - Блицфриз

Он злобно ударил по стулу ногой, тот отлетел и ударился о ноги генерала Фельгибеля, который не смог удержать сдавленного вскрика боли.

Гитлер бросил на начальника связи убийственный взгляд.

«Фельдмаршала фон Бока нужно снять с должности командующего группой армий "Центр и я запрещаю ему впредь появляться в мундире. Гальдер сообщил мне, что он потерял миллион сто тысяч человек убитыми и тяжело раненными, но это не больше, чем они заслуживали! Катастрофа? Нет, пропалывание! Только трусливые свиньи позволяют убивать себя этим недочеловекам. Я запрещаю награждать или повышать в звании всех людей из среднего эшелона, пока они не оправдаются службой на других участках фронта!».

Гитлер приказал сместить еще тридцать восемь генералов, а двенадцать — казнить. Он продолжал неудержимо бушевать, требуя крови других в расплату за провал собственных опрометчивых планов.

Генерал-танкист Модель едва не лишился жизни, когда объяснил, что армии Наполеона вошли в Россию двадцать второго июня[86] и были в Москве четырнадцатого сентября, восемьдесят шесть дней спустя. Притом эти армии передвигались пешком, однако четырнадцатого сентября сорок первого года танковые войска Гитлера находились еще в трехстах километрах от Москвы.

Гитлер целых пять минут стоял, будто каменное изваяние, глядя на невысокого генерала. Потом взорвался протяжным, стонущим воплем и швырнул ему в голову пачку документов.

«Вы смеете говорить, что фюрер великой Германии уступает этому смешному, маленькому корсиканскому бандиту! Человеку, который стал офицером только благодаря времени, в котором жил! Только дегенеративные французы могут гордиться такой личностью. Модель, вы лишаетесь своей должности! И больше не показывайтесь мне! Вы оскорбили Германию!»

Неделю спустя Гитлер был вынужден приказать Моделю руководить отступлением. Шестеро других генералов от этого отказались. Гитлеру пришлось чуть ли не встать на колени перед своими командирами. Двое из них были отправлены в концлагерь, но не сдались.

Гитлер не останавливался ни перед чем, демонстрируя свою властность и жестокость. Уходящим на фронт войскам было приказано стрелять по изменникам, которые позволяли противнику прорвать линию фронта. Бессчетное количество солдат, отчаянно сражавшихся, чтобы противостоять медвежьей хватке русских, было казнено своими. Их без суда ставили к стенке. Оставшиеся без оружия гибли. Если они протестовали, их заставляли замолчать ударами прикладов, а потом они падали под пулями расстрельной команды.

КАПИТАН-АЗИАТ

Главный механик пятой роты Вольф отважился явиться на передовую. Тяжело дыша, он усаживается на орудийный лафет и задумчиво закуривает одну из тех особых сигар, которые курят только он и штабные генералы. У него самая большая частная транспортная рота в немецкой армии. Купить у Вольфа можно все — особенно за твердую валюту.

Перед ним настороженно лежат два злобных волкодава. Их желтые глаза жадно разглядывают нас. Стоит их хозяину щелкнуть пальцами, и они разорвут нас на куски. Дорогое офицерское пальто на меху придает ему вид опереточного генерала, играющего в театре на какой-нибудь захудалой улочке Вены. Его пуговицы и нагрудные знаки из чистого серебра. На голове у него, разумеется, высокая меховая шапка, на боку сабля, которой невозможно разрубить пополам редиску. Любой другой был бы наказан за такое нарушение формы одежды.

Скрещивать оружие с главным механиком Вольфом никто, кроме Порты, не осмеливается. Для любого другого это означало бы мучительную смерть — от голода!

— Какого черта тебе нужно, старый механик-драгун? — с подозрительностью спрашивает Порта.

Вольф снисходительно улыбается, сверкая всеми золотыми зубами сразу. Зубы у него не скверные. Совсем наоборот; но он считает полный рот золота символом высокого положения. Когда мы захватили русское передвижное стоматологическое отделение вместе с персоналом, Вольф покрыл все зубы золотом. До этого на улыбки он был скуп.

Теперь главный механик постоянно улыбается.

— Пришел попрощаться, — притворно улыбается он.

— Уезжаешь? — восторженно спрашивает Порта.

— Я — нет. Уезжаете вы! — коварно улыбается он.

— Откуда вам, жуликам, это становится известно? — недоверчиво спрашивает Порта, охваченный зловещим предчувствием.

Если Вольф пренебрег опасностями передовой, чтобы принести это известие, то явно не только с целью доставить удовольствие Порте.