Неизвестно - Открытие закрытия

— Но домой писал один ты!

— Телефоны,— снова коротко сказал Мишка.

Да, теперь это поняли самые недогадливые: причиной пе¬реполоха было Мишкино письмо. В нем содержалось доста¬точно страхов, чтобы всполошить родителей, даже если они поверили не во всё, что там было написано. Наша сладкая мечта о мужестве и стойкости обратилась в горькую действи¬тельность, которая в ближайшие минуты могла потребовать именно этих качеств: и мужества и стойкости.

Разрывами гранат хлопнули дверцы автомобилей.

— Десант,— тихо промолвил Мишка.— Теперь настоя¬щий…

Еще издали убедившись, что все мы целы и невредимы и совсем неплохо выглядим, родительский десант, облегченно охнув, повел наступление густой цепью.

Все мы будто вросли в землю. Один Мишка смело пошел вперед навстречу опасности. Сделав несколько шагов, он оста¬новился и крикнул:

— Здравствуйте, папа и ма… Потом всё смешалось.

„ЗАКОН САЗОНОВА —РУБЦОВА” ИЛИ ЗАКРЫТИЕ ОТКРЫТИЯ

Кончились зимние каникулы. Мы с Мишкой отдохнули и пришли в рабочее состояние. Именно в этот период мы и сде¬лали свое открытие, которое на некоторое время обессмерти¬ло наши имена среди учащихся нашей школы.

Как-то Галина Владимировна вызвала меня и не вызвала Мишку. Уроки мы учили вместе, все задачки решили, примеры тоже, оба прекрасно подготовились. Я получил пятерку, а Мишка ничего.

— Обидно,— сказал Мишка,— что такие прочные знания пропадают!

— Они пригодятся на будущее,— заверил я.— И потом, тебя вроде недавно спрашивали.

— Три математики назад. Сегодня четвертая.

— Могли, конечно, вызвать. Вот на второй нечего вол¬новаться.

Мы принялись рассуждать на эту тему, прикидывать, когда опасность вызова к доске больше, когда меньше, когда ее вообще нет, и вдруг нежданно-негаданно пришли к выводу, который мог бы, наверное, сделать любой учащийся, но поче¬му-то не сделал.

Вот что мы для себя уяснили: если сегодня тебя вызвали отвечать, то уж завтра почти наверняка не спросят, но, чем больше времени прошло после ответа, тем вероятность того, что ты окажешься у доски, возрастает, и тут уж надо быть начеку. Вроде бы все об этом хорошо знают, однако ни один человек данное явление с точки зрения науки не оценил.

— А ведь мы открыли закон,— торжественно промолвил Мишка.— Закон школьной жизни!.. Его только надо сформу¬лировать, изучить, подкрепить расчетами…

— И широко применять! — добавил я.

— Еще как! —пообещал Мишка.

Не откладывая дела в долгий ящик, в тот же вечер, попыхтев часа три, мы загнали свой закон в очень изящное, по мнению Мишки, определение. Теперь он выглядел солидно:

«Опасность вызова учащегося для ответа прямо пропор¬циональна количеству уроков данного предмета, прошедших с момента вызова того же учащегося».

Поскольку закон открыли сразу два человека — Мишка Сазонов и я, Павлуха Рубцов, мы его так и назвали: «закон Сазонова — Рубцова». Дали ему и другое название: «закон волнообразного обучения». Но это потом. А почему волнооб¬разного — объясню.

С таким названием закон был достоин того, чтобы его сразу поместить в учебник, не знаю, правда, в какой. К мате¬матике он отношения не имел, а физику мы еще не проходи¬ли. Но в учебник помещать не обязательно, его и так все пре¬красно запомнят.

Конечно, у закона не все было в порядке, страдал он од¬ним крупным недостатком: по нему мы пока не могли точно установить, к какому именно уроку надо начинать готовиться после того, как тебя спросили — к третьему или пятому, чет¬вертому или какому-нибудь еще.

Предстояла серьезная исследовательская работа.

Мы разграфили большой лист бумаги. Слева написали все предметы, которые проходят в нашем классе, вверху — ряд цифр от 0 до 20, а на пересечении этих двух граф, в образо¬вавшуюся ячейку, стали заносить фамилии вызванных к доске или спрошенных с места.

Таблицу придумал Мишка, поэтому именовалась она «Таб¬лица Сазонова» и выглядела так:

Месяца через полтора, когда вся таблица заполнилась, мы легко установили, через сколько уроков по какому пред¬мету спрашивают. Так, по истории Семен Семенович вызывал чаще всего через три урока на четвертом и уж обязательно на пятом. Галина Владимировна не позднее, чем на третьем, Ни¬колай Павлович не раньше четвертого.

Периоды между ответами я предложил назвать «мертвый сезон». Но Мишка придумал название куда лучше — «зона комфорта». На нем и остановились, поскольку между двумя вызовами можно было уроков не учить, и это создавало боль¬шие удобства: увеличивалось время досуга, оставались лиш¬ние часы на подготовку других предметов, и, главное, каждый твердо знал, когда ему надо, а когда не надо нервничать, если он чего-нибудь не выучил.