Неизвестно - Открытие закрытия

Мы договорились, что всё это как бы само собой разумеет¬ся и поэтому употреблению не подлежит.

Больше остальных остался доволен Вовка Трушин. У него с вежливостью всегда было не очень-то в порядке.

Теперь наше общение отличалось жесткостью и катего¬ричностью и, если судить по кинокартинам, походило на язык военных приказов, с той разницей, что все были командиры и ни одного подчиненного.

— Передай ластик!

— Возьми учебник!

— Вытри доску!

— Дай списать!

Кое-кто стал поддаваться этой категоричности и переги¬бать палку. Ната Жучкова, обращаясь к Костику, как-то ска¬зала:

— Сходи за мелом,балда!

Мишка сделал Нате внушение и потребовал, чтобы лиш¬них слов она не говорила и не отрывала у нас времени. Ната возражала: мол, по поводу балды и тому подобного уговора не было. Тогда мы условились, что всякие грубые слова про¬износить не будем: и они, как и вежливые, тоже подразуме¬ваются.

Вскоре я внес еще одно предложение — обходиться толь¬ко существительными и короткими частями речи вроде место¬имений, а глаголы и тем более прилагательные исключить. Но тут мы столкнулись с некоторыми трудностями. Например, вместо «Передай ластик!» можно было сказать: «Ластик!», вместо «Возьми тетрадь!»— энергично: «Тетрадь!», а вот «Дай списать!» выразить существительными и местоимениями мы не смогли — фраза состоит из двух глаголов. Пришлось разрешить в жизненно важных случаях обращаться к гла¬голам.

Чтобы свой опыт передать другим классам, а потом и все¬му человечеству, Мишка вел ежедневные записи, которые в дальнейшем собирался обобщить. В тетрадь заносились все предложения по экономному пользованию языком, а также образцы разговоров, признанные Мишкой наиболее удачными. Рядом с сокращенной фразой Мишка писал «расточитель¬ную» — так он ее называл, то есть нормальную. Затем указы¬вал число слов во втором предложении, вычитал из него коли¬чество слов первого и получал чистую экономию, которой очень гордился.

Тетрадь пестрела такими заметками и таблицами:

Теперь за неделю всем классом мы экономили столько слов, что будь они кирпичами, их хватило бы на постройку многоэтажного дома.

Правда, свободного времени не прибавилось, оно уходило на обдумывание: не так-то просто сообразить, какие слова сказать, а какие оставить в уме, чтобы получилось понятно. Но мы старались, и скоро древние римляне с их чеканными и четкими фразами, которыми всегда так восхищается Семен Семенович, отстали от нас веков на двадцать, как впрочем, и положено древним римлянам.

Казалось, мы общались так экономно, что дальше некуда. Но Мишка вскрыл новые резервы, узнав где-то о существова¬нии слова аббревиатура.

Никто и понятия не имел, что это еще за зверь такой со страшным названием. Когда мы отсмеялись, Мишка разъяс¬нил: аббревиатурой называется сокращение слов или слово¬сочетаний. Всё очень легко. Например, вместо слова заведую¬щий люди говорят зав, вместо эскадренный миноносец — эс¬минец, вместо высшее учебное заведение—вуз и т. д. и т. п. Это и есть аббревиатуры. Даже «итэдэ», «итэпэ», если их вот так слитно произнести, тоже, я думаю, аббревиатуры. Во интересно! А мы и не знали!

— Теперь знаете,— сказал Мишка угрюмо. Он еще не про¬стил наш неуместный смех.— А раз слова можно сокращать, незачем их употреблять целиком!

Простота Мишкиного рассуждения и раскатистое, как ба¬рабанная дробь, звучание нового термина покорили даже не¬доверчивого Костика Соболева. По его предложению каждый должен был дома составить список из 10—15 наиболее употребляемых слов или словосочетаний и превратить их в аб¬бревиатуры, которые затем стали бы широко применяться по¬головно всеми людьми.

Мы поработали над этим домашним заданием основатель¬но. Все пришли со своими списками и тщательно друг от друга их скрывали до конца уроков, пока не сели обсуждать.

Костик Соболев произнес небольшую речь, в которой под¬черкнул всю важность предстоящих решений для дальнейших судеб родного языка. Мишка поддержал Костика и сказал, что наши предложения должны быть на уровне замечатель¬ных мировых достижений в науке и технике. Они нас здорово напугали, Мишка и Костик, так что Вовка Трушин повычер-кивал все слова из своего списка, и мы еле-еле уговорили его оставить хоть одно.

— Читай! — предложил ему Мишка, опасаясь, как бы Вовка не вычеркнул и это слово.

Вовка некоторое время не решался, но после совместных наших понуканий прочел: