Рамана Махарши - Шри Рамана Махарши - Жизнь и Путь

После этого риши , признавая его большую силу, пали ниц перед ним и умоляли дать им упа­дешу , или руководство. Только тогда Шива объ­яснил, в чем состояла их ошибка. Он учил, что действие не может принести освобождение от действия, что карма — механизм, а не причина творения, и что необходимо подниматься от действия к созерцанию.

Поэт и почитатель Муруганар изложил эту историю в стихах на тамили, но когда дошел до места, где Шива дает мудрецам наставление, то стал просить Бхагавана написать его. Ведь Махарши был воплощен­ный Шива! После этого Бхагаван сочинил Упадéша Сá­рам , или «Наставление в тридцати стихах». Здесь, начав с благочестивой и бескорыстной деятельности, он объ­ясняет, что, при всей пользе благотворительности, сло­весное повторение мантр является более эффектив­ным, причем безмолвное повторение более эффектив­но, чем произнесение вслух, а еще более действенно размышление. Шри Бхагаван перевел «Тридцать стихов» на санскрит, и этот санскритский текст рассматривается как священное Писание: при жизни Шри Бхагавана его ежедневно пели перед ним вме­сте с Ведами и сейчас так же поют перед его над­гробием.

Доктрина, которой учил Шри Бхагаван, наиболее исчерпывающим образом сформулирована в этой по­эме и в Улладу Нáрпаду , или «Сорок стихов о Реаль­ности», вместе с ее «Дополнением» еще из сорока стихов.

«Сорок стихов о Реальности» переведены на многие языки, на эту работу написано множество коммента­риев. Она обладает всеобщностью и сжато выражен­ной мудростью, которая требует толкования *. И тем не менее, как Шри Бхагаван заметил в разговоре, ци­тированном выше, она не писалась как непрерывная поэма, а стихи сочинялись время от времени, когда возникал повод. Некоторые из дополнительных сорока стихов были даже сочинены не самим Шри Бхагава­ном, а отобраны им из других источников, ибо, когда соответствующий стих уже существовал где-нибудь, он не видел необходимости писать новый. Несмотря на это, целое (восемьдесят стихов) является наибо­лее законченным и глубоким возвещением его доктрины.

Кроме этих двух групп произведений есть также и несколько коротких поэм. В них нет нехватки юмора. Одна из поэм содержит наставления для сад­ханы , символически представленные в виде рецеп­та для приготовления поппадума , излюбленного южноиндийского кушанья. Мать Шри Бхагавана готовила его однажды и попросила помочь. После это­го он спонтанно написал для нее этот символический рецепт.

Поэт Аввайяр однажды написал жалобу на желудок: «Ты не можешь даже день обойтись без пищи и тебе не набрать ее в достатке сразу на два дня. Ты не пред­ставляешь, как я мучаюсь из-за тебя, о несчастный же­лудок! Невозможно поладить с тобой!»

Однажды в Ашраме было празднество и все более или менее переели. Тут Шри Бхагаван и спародировал строфу Аввайяра. «Ты не даешь даже часа покоя мне, твоему желудку. День за днем, ежечасно ты продолжаешь есть. Ты не представляешь, как я стра­даю, о эго, творящее горе! Невозможно поладить с то­бой».

В 1947 году Шри Бхагаван сочинил свое последнее стихотворение. В то время оно не было откликом на чью-либо просьбу и все же в его появлении име­лось нечто от tour de force * , так как Махарши написал его сначала на языке телугу, но тамильским стихотворным размером, а затем перевел на тамили. Оно называется Экáтма Пáнчакам (Пять стихов об Атмане) **.

Пять стихов об Атмане

Забывание Атмана, ошибочное принятие тела за

Атман,

Опыт бесчисленных рождений и в конце концов

обнаружение и бытие Атмана—

Это в точности напоминает

пробуждение от сна странствования по миру *.

Тот, кто спрашивает: «Кто я?»,

хотя и существует как Я ,

Подобен пьянице,

спрашивающему, кто он

и где находится.

Когда в действительности тело находится в

Атмане,

Думать, что Атман — внутри бесчувственного тела, —

Все равно, что считать киноэкран,

на который проецируется изображение,

Лежащим внутри этого изображения.

Может ли украшение как-то существовать

отдельно от золота (из которого оно изготовлено)?

Где тело, отдельное от Атмана?

Невежда ошибочно принимает тело за Атман,

Но джняни , знающий Атман,

воспринимает Атман как Атман.

То единое Я , Реальность,

одно существует вечно.

Если даже изначальный Гуру, Дакшинамурти,

открывал Его в Безмолвии,

Кто еще может выразить Его речью?