Рамана Махарши - Шри Рамана Махарши - Жизнь и Путь

Разве Я нуждается в инструментах, являясь са­мими инструментами, когда цвета радуги являют­ся Белым Светом?!»

Нет нужды говорить, что служба в полиции ока­залась не подходящей по духу для Хэмфри. Шри Бха­гаван посоветовал ему служить и медитировать в одно и то же время. Несколько лет Хэмфри так и делал, а затем ушел в отставку. Уже будучи католиком и по­нимая сущностное единодушие всех религий, он не ви­дел необходимости в изменении своих традиций и вер­нулся в Англию, где поступил в монастырь.

Теософист

Терпимость и доброта Шри Бхагавана часто впе­чатляли людей. И не просто потому, что он признавал истину всех религий — ведь это мог делать любой че­ловек с духовным пониманием, — но если какая-либо школа, группа или ашрам стремились распространить духовность, он мог проявить уважение к творимому ими добру, как бы далеки ни были их методы от его собственного или от строго ортодоксальных.

Рагхавачариар, правительственный чиновник в Ти­руваннамалае, посещал Шри Бхагавана лишь время от времени. Он хотел узнать его мнение о Теософском обществе, но, приходя, заставал толпу почитателей и избегал говорить в их присутствии. Однажды он ре­шился задать три вопроса. Вот как Рагхавачариар сам рассказывает об этом:

«Вопросы были такими:

1. Можете ли Вы дать мне несколько минут для частной, личной беседы, при отсутствии всех дру­гих посетителей?

2. Я хотел бы узнать Ваше мнение о Теософ­ском обществе, членом которого являюсь.

3. Не будете ли Вы добры дать мне возмож­ность видеть Вашу подлинную форму, если я под­готовлен созерцать ее.

Когда я вошел и упал ниц, а затем сел в его Присутствии, здесь была толпа не меньше, чем в тридцать человек, но все вскоре по одному ра­зошлись. Поэтому я остался с Махарши наедине, получив ответ на первый вопрос, не формулируя его. Это поразило меня как знак, заслуживающий внимания.

Затем он сам спросил, была ли книга в моей руке Гитой и являюсь ли я членом Теософского общества, заметив, даже прежде, чем я задал свой вопрос: „Оно делает хорошую работу”. Я ответил на его вопросы утвердительно.

Мой второй вопрос таким образом тоже был предупрежден, и я с нетерпением ждал третьего. Через полчаса я открыл рот и сказал: „Точно как Арджуна желал созерцать форму Шри Кришны и просил даршана (видения его), так и я жажду иметь даршан Вашей истинной формы, если достоин”. Он тогда сидел на пиале (помосте), а позади него, на стене, красками был нарисован портрет Дак­шинамурти. Махарши, как обычно, пристально смотрел в безмолвии, и я тоже пристально смотрел в его глаза. Тогда его тело вместе с изображением Дакшинамурти исчезли из моего поля зрения. Пе­редо мной было только пустое пространство, даже без стен. После этого беловатое облако с очерта­ниями Махарши и Дакшинамурти образовалось перед моими глазами. Постепенно очертания их фигур становились все более четкими. Затем глаза, нос и другие детали стали вырисовываться свето­подобными линиями. Они медленно расширялись, пока вся фигура Мудреца и Дакшинамурти не стала огненной, с очень сильным, до невыносимости, светом. Поэтому я закрыл глаза и ожидал несколь­ко минут, а затем увидел его и Дакшинамурти в обычной форме. Я простерся ниц перед Махарши и вышел. В течение месяца после этого я не от­важивался близко подходить к нему: так велико бы­ло впечатление, которое оказало на меня пережи­вание даршана . Через месяц я поднялся по Горе и увидел Махарши стоящим перед входом в Скан­дашрам. Я обратился к нему: „Месяц назад я задал Вам вопрос о возможности увидеть Вашу подлин­ную форму и имел такое переживание”. И здесь я рассказал о переживании даршана , попросив объ­яснить его смысл. После паузы Махарши ответил: „Вы хотели видеть мою форму, и вы увидели мое исчезновение. Я бесформен. Поэтому то пережи­вание могло быть настоящей истиной. Дальнейшие видения могут соответствовать вашим собствен­ным представлениям, полученным от изучения Бхагавад-Гиты . Но Ганапати Шастри имел сход­ное переживание, и вы можете посоветоваться с ним”. (Я на самом деле не консультировался с Ша­стри). После этого Махарши сказал: „Найдите, кто есть ,Я’, видящий или мыслящий, и его местооби­тание”».

Анонимный поклонник

Посетитель пришел в пещеру Вирупакша и хотя ос­тавался только пять дней, но так очевидно имел Ми­лость Шри Бхагавана, что Нарасимхасвами, соби­равший материал для биографии Махарши — книги «Само-реализация», на которой базируется большая часть настоящей работы, решил записать его имя и адрес. Вокруг этого посетителя царили приподнятое настроение и безмятежность, а лучистые глаза Шри Бхагавана сияли ему. Каждый день он сочинял на та­мили песню в честь Шри Бхагавана, такую востор­женную, такую непосредственную, настолько испол­ненную радости и преданности, что среди всех сочи­ненных песен эти являются немногими, которые продолжают петь и поныне. Позднее Нарасимхасвами посетил Сатьямангалам, город, названный этим посе­тителем, чтобы собрать о нем больше подробностей, но там такого человека не знали. Было указано, что его имя означает «Обитель Благословенности» и на­водит на мысль, что посетитель мог оказаться эмис­саром некоей скрытой «Обители Благословенности», пришедшим оказать почтение Садгуру этого века.